Когда стрелок рывком распахнул дверь ее убежища, Рен показалось, что сердце ее разорвется. Она едва успела спрятать телефон в носок, когда он схватил ее за руку и так сильно дернул, что девочка закричала. Ей удалось вцепиться ему в лицо и расцарапать до крови – маленькая победа, которой она невероятно обрадовалась.

      Захватчик потащил ее в приемную у входа в клинику, где были зеркальные окна: изнутри было видно все, что происходит снаружи, а с улицы невозможно было ничего увидеть. Стрелок швырнул ее на пол, и она распласталась на животе перед кучкой людей.

      Здесь была женщина в спортивном костюме, ее веснушки ярко выделялись на бледном лице. Еще одна девушка – быть может, лет двадцати – с огромным синяком на лбу. Рыжеволосая медсестра в форме, которая уже открывала дверцы кладовки, но сделала вид, что не заметила Рен. Единственный мужчина-заложник лежал, положив голову медсестре на колени, и тяжело дышал. Его форма была разорвана на бедре, ниже тканевой повязки вся нога – в крови.

      Тети Бекс здесь не было. Рен почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она мертва? Кто-то перетащил ее тело в другую комнату?

      Когда Рен была маленькой, тетя Бекс присматривала за ней после школы, пока отец был на работе. И они вдвоем делали все то, что делать нельзя: ели сладкое вместо обеда, смотрели фильмы для взрослых. Тетя даже пообещала, что не только отведет Рен сделать татуировку, когда ей исполнится восемнадцать, но и лично выберет рисунок.

      Теперь до своего совершеннолетия Рен могла и не дожить. Как и тетя Бекс.

      – Свяжи ей руки! – заорал стрелок. – Быстро! Ты! – он ткнул пистолетом в рыжеволосую медсестру.

      Та взяла моток медицинской клейкой ленты и стянула запястья Рен. Она пыталась не слишком крепко стягивать, но клей есть клей – Рен понимала, что ей нескоро удастся освободиться.

      – Ты ранена? – прошептала рыжая. – Я медсестра.

      – Я в порядке, – проговорила Рен. – Но моя тетя… – подняла она глаза, полные тревоги.

      – Та, что пряталась с тобой в кладовке?

      Рен покачала головой.

      – Нет. Та, в которую стреляли. Здесь.

      – Бекс, – проронила сестра. – Ее отпустили.

      Рен с облегчением опустилась на диван. Тетя Бекс жива! Или, по крайней мере, была жива.

      Она надеялась, что в следующий раз, когда увидит свою тетю, Бекс будет ругать ее за то, что Рен втянула ее в такую переделку. Рен очень надеялась, что Бекс будет так громко орать, что она расплачется. Она даже не станет возражать, если Бекс не простит ее до конца своей жизни! Пусть только продолжает жить…

      Рен умоляла тетю Бекс привезти ее сюда. Если бы она уговорила отца, они, наверное, могли бы прийти на прием к гинекологу. Быть может, она бы взяла конфетку на палочке по дороге из кабинета – у гинекологов ведь есть корзинки с конфетами или такое бывает