Как любимым быть два века с лишним,

      радовать присутствием своим.

      Праздником на день рожденья пышным,

      что помпезностью необозрим.

      Декламируют стихи Поэта чести

      и читают, собственно, свои,

      и поются той эпохи песни,

      и танцуют па-де-де любви.

      Исполняет прихоть прежней власти,

      веселит толпу иных зевак.

      А Поэт и в бронзе звонкой счастлив.

      И работает на город так,

      Что потрогать хочется народу,

      прикоснуться с нежностью рукой,

      ощутить поэтову свободу

      и, прочувствовав, узреть покой.

      Меж прошлым и будущим

      Наш город бездарно изменчив,

      он словно длиннющий овал.

      Здесь жил Ползунов.

                                  Юдалевич

      поэму о том написал.

      Легенду озвучил о даме,

      её обозвал голубой.

      Была замурована хамом

      и стала

                 любовной стеной

      меж прошлым и будущим власти,

      расстрелянной в странной борьбе.

      Исчезли достойные касты,

      о чём заиграл

                         на трубе

      трубач на зелёной коняге,

      он всех в революцию звал

      и новые вывесил флаги,

      длиннее создал он овал.

      Усилил репрессии,

                                 с ходу

      аресты пошли чередой.

      И страшно в коммуне народу,

      гулял безраздельно разбой.

      И «Дунькину рощу» срубили.

      Ограбили, падлы, купцов.

      Мечту беспокойством

                                    сгубили.

      Поставили горе-отцов

      над городом – править не могут.

      Их лица в газетах двоят.

      И слышится горести гогот,

      сползает зипун,

                           что до пят.