Древо прошлой жизни. Том I. Потомок Духа. Александр Гельманов
Читать онлайн книгу.
какая-то Сударинская улица. Что-то знакомое и связано с тобой. Может, ты помнишь?
– Про эту улицу есть стихи Марии Антоновны – моей бабушки – твоей прабабушки. Может быть, ты в детстве их слышал, мы иногда дома их произносили. Они поднимают настроение. Прочесть?
– Длинные?
– Не очень, как раз, чтобы в трудную минуту прошептать их про себя. Они помогают даже найти что-нибудь потерянное в доме – тапочки, ключи… У бабы Маши была целая тетрадь стихов.
– О, вспомнил! Легендарная домашняя тетрадь, до которой всю жизнь не могу добраться. Конечно, помню, и хотел бы в этот раз почитать эти стихи.
– Ещё была французская тетрадь со стихами.
– А где она? – насторожился я.
– Не знаю, где-то во время переездов потерялась. Власть не любила ни осёдлого, ни кочевого образа жизни, а один советский.
– Угу, жизнь тогда была «фуфло-советик». А что в русской тетради?
– В основном лирика, стихи о членах семьи, погоде и природе, посвящения знакомым.
– Чем написано?
– Карандаш с твёрдым грифелем и перо-лягушка.
– Есть стихи с биографическим содержанием?
– Нет ничего такого, сам бы увидел. Это же не анкета о национальности, родственниках за границей и жизни в оккупации.
– Ты можешь мне кратко рассказать о твоей бабке?
– Она жила в Мелекессе – сейчас Димитровград, на улице Сударинской до того, как выйти замуж за твоего прадеда. Её девичья фамилия Борисова. Даже номер дома помню – десятый. Он принадлежал её дальней родственнице Борисовой Прасковье, потому что Мария Антоновна говорила, что Прасковья умерла вскоре, когда её муж ушёл на фронт, и теперь у неё никого не осталось. Так и сказала – у меня никого нет, все давно умерли, ещё вовремя войны 14-го года. Говорили, что бабка ездила в этот дом, но никто ничего об этом толком не знает. И дома того давно нет, ещё с довоенных времен.
– У Марии Антоновны была сестра?
– Нет, мы бы знали. Папа бы сказал. Бабушка говорила, что у неё никого нет – ни родителей, никого. Она была совсем одна. Шутила, что она француженка, но это от того только, что свои стихи на французском подписывала на французский манер – Мари. А по-русски говорила без акцента. Все её звали Машей, русской красавицей и очень любили. Больше ничего толком сказать не могу. Пробел в истории, – тётя вздохнула.
– Понятно. Очень хочу почитать её стихи. Я придумал, как можно сделать. Ты можешь завтра передать тетрадь самолетом? Может, Аллу попросишь. Иначе не увижу тетрадь никогда.
– Попробую.
– Вылет рейса в 11—20, можно передать тетрадь члену экипажа или пассажиру. Пусть держит тетрадь в руках у справочного бюро, к нему сразу подойдут. Тетрадь вложи в открытый конверт, чтобы видели, что это не тротиловый эквивалент и не баксы. На конверте надпиши номера телефонов. Созваниваться ещё будем?
– Нет, только бы не потерялась.
– Такие