…Среди сотни людей только он один нашёл в себе мужество смело спорить против насилия!.. Ему вспомнились влажные глаза девушки. Может быть, теперь, сидя в своей маленькой комнатке, она рассказывает подругам о том, как высокий студент говорил речь, призывая на борьбу с насилием.

      Высоко в чёрном небе трепетно горели маленькие, страшно далёкие звёзды – сквозь грязное стекло окна плохо было видно их.

      Миша, не мигая, смотрел в высоту, и его думы кружились в медленном хороводе, сменяя одна другую…

      «Приятно будет рассказывать о тюрьме, когда выйдешь на свободу!..» – думалось ему. Он крепко закрыл глаза, подумал и через минуту взволнованно шептал:

      Четверостишие показалось ему красивым и остроумным. Обрадованный этим, он соскочил с окна и, расхаживая по камере, вслух стал декламировать, возбуждённо улыбаясь:

      – Говорить – нельзя! – раздался тревожный, громкий шёпот.

      Миша остановился и несколько секунд молча смотрел в глаз надзирателя, блестевший среди двери.

      – Почему же нельзя? – спросил он наконец, невольно понижая голос.

      – Запрещено!

      Мише показалось, что теперь глаз точно ожил и в нём сверкает испуг.