Два перстня Рюрика. Юрий Глебович Панов
Читать онлайн книгу.
казачьих партизанских отрядов, которые затем были объединены в бригаду, в дальнейшем развернувшуюся в 23-ю дивизию Красной Армии. Начдивом, естественно, был назначен Миронов.» ─ читаю дальше, посматривая на них.
─ «Смел, ловок, хитер. В бою своих бережет. Пленных после боя отпускает по домам с наказом к братьям-станичникам прекратить братоубийственную бойню. В освобожденных станицах собирает огромные митинги. Говорит горячо, заразительно, к тому же простым и понятным казакам языком, поскольку сам местный. Под воззваниями подписывается просто «гражданин-казак Филипп Миронов». Подчиненные считают его заговоренным от пули и готовы идти за ним в огонь и воду» – так рассказывал Ленину о начдиве Миронове председатель ВЦИК Михаил Калинин. На что вождь мирового пролетариата с непередаваемо-хитрым прищуром ответил: «Такие люди нам нужны!».
─ Дед потом отцу говорил, что прадеда, как и Миронова, большевики-евреи обманули! ─ Борис грустно смотрел в окно, представляя то время. ─ Они искали какие-то перстни и думали, что военные удачи Миронова – это результат работ этих перстней. Кто-то им сказал, что у Рюрика были такие перстни!
─ «В середине лета Миронова вводят в состав казачьего отдела ВЦИК, расположенного в Ростове-на-Дону, и одновременно ставят во главе одной из войсковых группировок. В сентябре 1918 – феврале 1919 года Филипп Кузьмич успешно действовал на юге, лихо громил белую конницу под Тамбовом и Воронежем, за что был удостоен высшей на то время награды молодой Советской республики – ордена Красного Знамени. Первый такой орден получил Василий Константинович Блюхер, второй – Иона Эммануилович Якир. Орден под № 3 был у Филиппа Кузьмича Миронова!» ─ читаю им текст из статьи, а в голову приходит. ─ Я ведь у нашего «казака» спрашивал, кто получил орден Красного Знамена номер три. А он? А он сделал вид, что даже не слышал этого вопроса!
Мои друзья заулыбались, услышав мой комментарий.
─ «В Москве с Филиппом Кузьмичом встретился лично Владимир Ильич Ленин и довел до него новую архиважнейшую задачу: для выправления ситуации советским правительством принято решение о спешном формировании в Саранске Особого конного корпуса из пленных казаков и направлении этого соединения на Дон. Возглавить казаков, которым предоставлялся шанс искупить мнимые и реальные грехи перед советской властью, предлагалось Миронову, в связи с чем Филипп Кузьмич наделялся самыми широкими полномочиями».
Миронов, всегда искренне болевший за казацкое дело, согласился и немедленно выехал в Поволжье. Однако сразу по прибытии в Саранск понял, что его нагло обманули. Присланные в корпус комиссары в большинстве своем были замараны зверствами на Дону и Северном Кавказе в 1918 году. Приказы комкора они открыто саботировали, к казакам, особенно бывшим офицерам, относились высокомерно, с нескрываемой ненавистью и недоверием, донимали мелочными придирками. В дополнение к этому из родных мест донцам приходили шокирующие известия о расправах, творимых красными над казаками в захваченных станицах.