А потом, в своём кабинете она показывала шоу, от которого нельзя оторвать взгляда. Вся её работа в этом месте, как будто и состояла из того, чтобы показывать шоу. Камилла, с этим прекрасно справлялась.

      Стол так повернут, что я могу разглядеть любое, даже самое малое движение её тела.

      Вот – красная лодочка на шпильке, легонько покачивается, обнажив изящную ступню. Вот – тонкая лодыжка, переходящая в стройную икру. Дальше темнота, пропадающая под юбкой, в глубине между ног. Круглые бедра, переходящие в тонкую талию и теперь грудь.

      Она – это сплошной, ходячий секс. Я не виноват в том, что тоже не могу от этого созерцания отказаться. Как не мог отказаться и предыдущий владелец кабинета. В этом мы с ним заодно.

      Всё это так идеально. Издали, кажется чем-то недосягаемым, даже чужим.

      Оно и не моё, если я об этом. Даже не хочу, чтобы оно было моё.

      Просто радует глаз и…

      Остальное неважно. Я женатый человек и пока ещё понимаю грани приличия.

      Иногда для вида, или просто показать, что всё это совсем не интересно – я щелкал жалюзи, кабинет становился замкнутым пространством. Сюда никто не может попасть, без того, если я этого не захочу.

      Каюсь, довольно часто хотелось в это пространство кого-то позвать. Но я строго понимал, это уже совсем другое измерение. Позволить кому-то сюда войти, это значит открыть ящик Пандоры, и кто знает, сможет ли он потом закрыться.

      Резко вспоминаю – я тут босс, распаляться направо и налево не имею права. Нельзя, с самого начала снискать себе неблагонадёжную репутацию. Тем более, что не только я знаю, что я – женат.

      Ну и с моими миллионами…

      Боже мой, куда я, о чём я?

      Кто они вообще тут такие? Букашки, которые ползают под ногами, ещё и метят на мои штаны.

      Нет, всё беру себя в руки и работаю, работаю. Зачем я вообще сюда пришел?

      Можно мечтать о чём-то, представлять и думать, но делать – нельзя!

      Перейти черту, означает расписаться в слабости и пустить на волю