Зона обетованная. Александр Косенков
Читать онлайн книгу.
я сам теперь убедился – вы тут можете если не все, то почти все. Петр Семенович, от своего имени и от имени науки прошу… Помогите с рабочим, чтобы в самое ближайшее время мне на Глухой оказаться.
Омельченко долго молчал, глядя мимо меня сузившимися глазами, потом тихо сказал:
– Не хотел я тебя, Алексей, расстраивать, сразу не стал говорить. Но раз так вопрос ставишь, то, как ни пяться, разговора не миновать. Скажу по-простому – дело твое хреновое: на Глухую тебе никак не попасть.
– Разве сейчас согласится кто? – вмешалась Надежда Степановна. – Люди только что из тайги повозвращались, по домам рвутся. Какие, наоборот, на охоту подались или собираются. Тут лишнего человека не найдешь, не город.
– Не только в этом дело, – подхватил Омельченко. – Я летунов наших наизусть изучил. Снежок сейчас на неделю наладился. После него, думаешь, сядешь на Глухой? Ни в жизнь. Не будь снега, на косе бы сели. А под снегом ее разве разберешь? То ли коса, то ли ледок. Промахнешься и на реку. А она, считай, до января не мерзлая. Наледь на наледи. Ни один летун рисковать не будет.
Я ему поверил. Говорил он убедительно. Но и мне тоже ничего не оставалось, как стоять на своем.
– Можно высадиться на островке, – сказал я. – У мыска.
Омельченко пристально посмотрел на меня. Мой ответ его явно озадачил.
– У мыска? – переспросил он. – Арсений Павлович посоветовал?
Я промолчал. Совет действительно исходил от Арсения.
– А как через протоку переберешься? Вещички как перетаскивать будешь? У тебя их не так чтобы мало. Река дуром прет. Шуга вот-вот. Гроб с музыкой получится, дохлое дело. Даже думать не над чем. Еще ежели, так рабочего сейчас точно не сыщешь. Днем с огнем. А без рабочего, как я понимаю, тебе строгий приказ – растереть и забыть. Так?
В том, что он говорил, все было правильно. Именно это мне и не нравилось. Слишком все складывалось против меня. И Омельченко, похоже, это вполне устраивало. Почему? Или мне показалось? С такой готовностью кинулся помогать, а теперь сообщает, что все зря. И явно доволен, сообщая об этом.
– Не согласен? – не дождавшись от меня ответа, спросил Омельченко.
– Не согласен. В экстренном случае, если все срываться будет, мне предоставлено право самостоятельного решения. Вещички я перетаскаю. И через речку, и через протоку. Не в первый раз. У нас экспедиции из-за такой ерунды не отменяют.
– Из-за ерунды, говоришь? – переспросил Омельченко. И вдруг широко улыбнулся. – А что? Вдруг сладится? Нравятся мне такие, которые на рожон прут. Я и сам такой. Верно, Надюха?
– Нашел чем хвалиться, – буркнула та. – Вы бы ели. А то как этот дуролом заперся, все настроение спортил.
И тут бесшумно, и совершенно неожиданно вошла она. Я почти забыл про нее среди следовавших почти без передышки событий и разговоров, не то чтобы совершенно меня ошеломивших, но все-таки достаточно захватывающих, чтобы отодвинуть на второй план смутное видение роющейся в моих вещах красавицы. Я помнил про нее и не помнил. А еще вернее, как это иногда случается почти с каждым из нас, мучительно старался