Опале и заключениям подверглись и родственники бунтовщиков. Так, боярин Степан Иванович Колычев, родственник Ивана Колычева, воевавшего в старицком войске, подвергся гонениям со всей своей семьей. Его уже арестовали и выпытывали правду, теперь в опасности был его сын, двадцатишестилетний Федор, выросший при государевом дворе.

      Федор из сеней слышал всхлипывания и причитания матери. Выли дворовые девки, жалобно скулил цепной пес. Федор перекрестился, с опаской зачем-то взглянул в окно. Бросился в свою горницу, где прошло его детство. Осмотрел многочисленные иконы, стоявшие всюду – любовь к Богу привила религиозная матушка. Тяжело стало на душе при мысли о том, что придется покинуть и отчий дом, и родную Москву. Иного пути нет, ибо со дня на день придут и за ним – он точно знал. С юных лет Федор подумывал о том, чтобы уйти в монастырь и посвятить свою жизнь Богу. Он намеревался сделать это втайне от родственников, теперь же скрывать не перед кем. «Прости, матушка, что оставляю тебя!»

      Когда стемнело, он надел холопские лохмотья, отрезал себе краюху хлеба, завернул в тряпье, аккуратно сложил в котомку. В последний раз оглядел горницу, перекрестился и стремительно вышел. Шел быстро, не оглядываясь, боялся, что передумает. Еще больше он боялся, что его поймают сторожевые, примут за беглого холопа и схватят. А там темница, кнут и жизнь в неволе. А ежели еще узнают, что сын опального Степана? Скорее, миновать заставы и выйти из города! Дай сил, Господи!

      Так, Федор Колычев, всецело доверив Богу свою жизнь, покинул Москву и ушел на север, тем самым начав предначертанный ему великий жизненный путь…