– Хоть бы ошибки исправили, грамотеи. Но яти с ерами убрать догадались… Гляди, Федор, как легко белое за черное выдавать, если совести нет. Греки их, считай, голыми руками лупят в хвост и гриву, а они – «непобедимая итальянская армия». Кретины. Похоже, беляк писал, недобитый. СвободнАго РусскАго, как же. Содержание отрабатывает, холуй фашистский.

      Фунтиков складывает листовку и бросает в командирскую сумку:

      – Политруку отдам, пусть вечером политинформацию организует. Федор, зачем тебе столько? Сдаваться собрался?

      Боец, ничуть не смущенный тем, что Фунтиков увидел его с целой пачкой прокламаций, широко улыбается:

      – Газеты-то или будут, или нет, а это даже рвать не нужно – как раз размер подходящий, товарищ старший лейтенант! – и под дружный хохот экипажа кидается ловить очередную порцию бумаги.

      На марше ротный замечает, что Федору какая-то мысль не дает покоя – боец шмыгает носом, вертится, но задать вопрос решимости не хватает.

      – Не мельтеши, боец, танк раскачиваешь. Спрашивай уже.

      – Я про листовку, товарищ старший лейтенант. Вы сказали – греки их голыми руками лупят. А в Испании фашисты победили ведь. Вы нам вчера рассказывали, как там воевали.

      Федор смотрит на командира, не зная, рассердится тот или нет.

      Как ему объяснить-то доходчивей?

      – В Испании, Федя, не фашисты победили. Там республиканцы проиграли. Порядка не было, каждый сам по себе воевал – коммунисты наособицу от анархистов, только интербригады дрались нормально. Потом буржуи блокаду организовали. Я как-нибудь подробнее расскажу. Смотри за небом внимательнее, тучи сегодня выше поднялись, не свалилось бы на головы что-нибудь потяжелее листовок.