… – Понимаете, этот сукин сын… Чулымов, мерзавец… попросту бросил её, когда кончились деньги! И ведь всё, всё, что я Гранюшке дарил, он тоже спустил! На вино и на карты пробросал, подлец! И сбежал от неё, в конце концов, и хоть бы за номер в гостинице заплатил, проклятый – тоже нет! Воистину, нет предела свинству человеческому! – горячился Казарин. Глядя на его куриное личико, распалённое праведным гневом, на трясущийся дряблый подбородок, Закатов ошеломлённо думал: ведь не прикидывается, поганец, в самом деле возмущён до предела, оскорблённым себя чувствует… И, сохраняя на лице каменное выражение бывалого понтёра, слушал дальше.

      Положение оказалось ужасным. Александрин сначала не хотела ничему верить. Но Гранька с размаху хлопнула по столу метрикой о венчании, и в одно мгновение воспитанница княгини Тоневицкой из законной супруги сделалась обманутой дурочкой.

      Однако, нужно было как-то жить дальше. Гранька, слегка попритихшая после неудачного побега с Чулымовым, выслушала оправдания трясущегося супруга благосклонно. Она даже согласилась изображать перед соседями экономку Казариных: это было несложно, поскольку новых владельцев Прохоровки в уезде никто не знал. Гранька даже попыталась убедить Александрин, что не пытается претендовать на место возле Алексея Порфирьевича. От убитой горем девятнадцатилетней девушки просили лишь одного: написать приёмной матери о своём семейном счастье и потребовать выдачи приданого.

      Но тут Александрин неожиданно воспротивилась и наотрез отказалась писать Тоневицким. Казарин и предположить не мог в хрупкой, нервической барышне такого упрямства! Гранька попыталась было устроить один из своих знаменитых скандалов, но коса нашла на камень. Не менее опытная в таких делах Александрин закатила головокружительную истерику, выбежала на улицу в неглиже, рухнула там без чувств – и Казарину стоило больших усилий поднять её и занести в дом. Месяц уговоров, угроз и улещиваний не дал результатов. Белая от ярости Гранька, стиснув зубы, поклялась, что своего добьётся, и избила Александрин веником, пригрозив в следующий раз использовать полено. Александрин в ответ потихоньку попыталась повеситься. Если бы не дворовая девка, сунувшаяся в сенной сарай как раз тогда, когда Александрин уже билась в накинутой на гвоздь петле, – дело кончилось бы совсем скверно. Этого Казарин испугался всерьёз, сделал строгое внушение Граньке, – и Александрин на время