Парк Горького. Валерия Вербинина
Читать онлайн книгу.
как после сна, но вовсе не это обстоятельство озадачило Казачинского.
В руке незнакомец держал дамскую сумочку на ремешке, снабженную желтой защелкой.
Юра уставился на нее, пораженный до глубины души. Сумочка – чья? – зачем? – и почему она так похожа на ту, которая была с Зоей Ходоровской, когда ее…
Он наконец-то оторвал взгляд от сумочки и догадался посмотреть на лицо человека, который ее держал. Что-то бесконечно нелепое, растерянное, почти детское было в выражении незнакомца; он явно был захвачен врасплох и не знал, что делать и как себя вести. Облизнув губы, обладатель сумочки попытался выжать из себя что-то вроде подобострастной улыбки, которая, впрочем, получилась больше похожей на гримасу. Но едва Юра, опомнившись, сделал шаг назад, стоящий напротив проворно сунул свободную руку в какой-то ящик и достал оттуда тускло блеснувший маузер.
Дуло пистолета повернулось в сторону Казачинского, круглое, как чей-то недобрый зрачок, и он вдруг всем существом осознал, что на него смотрит его смерть и что – все, конец, финальная остановка, а между тем он столько в жизни не успел, ничего толком не добился, не…
– Убью… с-сука… твари… убью… – бормотал незнакомец, дергая ртом и все сильнее взвинчивая себя. И тут с Юрой произошло нечто дикое, нечто совершенно непонятное. Он словно приклеился к месту, заиндевел, впал в ступор. Он просто стоял, как последний болван, и таращился на пистолет, который ходил ходуном в пухлой, заросшей черными волосами руке с грязными ногтями. Какая-то часть Казачинского, которая еще была способна размышлять, подсказывала, что он ошибся дверью и попал в чужую комнату, что шум выстрела наверняка привлечет Опалина и остальных, которые находятся где-то поблизости, и что смерть, которая еще час назад казалась такой далекой, почти немыслимой, почти…
– Бросай оружие!
Бах! Что-то грохнуло, в ноздри ударил резкий запах пороха. «Я умираю», – успел обреченно подумать Юра, но в следующее мгновение увидел, что его противник повалился – рухнул грудой на какую-то детскую пищащую игрушку, которая издала протяжный жалобный звук, и ноги его стали как-то странно подергиваться. Петрович, опрокинув по пути стул, добрался до лежащего и выхватил у него из руки маузер. Обладатель пистолета не сопротивлялся – он, словно давясь, водил нижней челюстью, и ноги его по-прежнему дергались. Игрушка больше не пищала.
– Нападение на сотрудника угрозыска, нападающий ранен! Яша! Тащи сюда Шаповалова, а сам не входи! – рявкнул Петрович, пряча свое оружие и оборачиваясь к двери. И Казачинскому: – Цел?
– У него сумочка, – пробормотал Юра, едва осознавая, о чем его спрашивают. Петрович поглядел ему в лицо, выругался и заставил его сесть. Казачинский повиновался. Он по-прежнему пребывал в каком-то тягостном, ни на что не похожем оцепенении и очнулся лишь тогда, когда услышал рядом с собой голос Опалина.
– Было же сказано: никуда не отходить. Петрович, ты что, не предупредил его?
– Предупредил.
– Так