Горм, сын Хёрдакнута. Петр Воробьев
Читать онлайн книгу.
дело знал. Сама руническая надпись была высечена в клинке, а насечки потом заполнены сталью чуть-чуть другого вида, так что клинок был совершенно гладким, а руны проявлялись только в свете пламени под определенным углом. И еще, как поговаривали, начинали светиться при приближении троллей и прочей сверхъестественной пакости.
– Держи. Теперь ты не просто едешь на поиски приключений, как какой-нибудь изгнанник, а несешь родовой меч. Скажи слова.
– Рагнар Сигвартссон, твоим мечом я приумножу богатство и славу нашего рода, а если его не верну, то только потому, что сложил голову в бою.
Горм поймал на себе взгляд Хёрдакнута. Выражение лица ярла было странным – то ли гордость, то ли печаль. Глаза Хёрдакнута и Горма встретились на мгновение, и лицо ярла сделалось обычным, с одним уголком рта, слегка приподнятым в вечной улыбке шрамом от нарвальего бивня.
За Кромом в стене пещеры виднелся узкий проход, закрытый железной решеткой. Горм прошел мимо еще пары возвышений с домовинами по направлению к этому проходу. Из прохода доносились еле слышимые звуки – не то шелест ветра, не то возня, не то шепот. Пламя факела в руке Горма затрепетало, но тут его остановил голос отца:
– Пошли. Возьми еще кошель.
Горм засунул меч Рагнара за ремень и пошел вслед за Хёрдакнутом. Когда ярл запирал замок у входа в пещеру, Горм спросил:
– Можно, мы остановимся ненадолго во второй палате?
– Остановимся.
Во второй зале, Горм снова подошел к резной домовине. Хитросплетенный узор на ней был преимущественно растительным. Горм заметил, что на полу залы, у ног огромного пустого гроба, лежал маленький пыльный сверток.
– Что это? – спросил Горм.
– А, это Дрожко.
– Пёсик?
– Раб. Когда я был совсем мальчонкой, дед мне его подарил. Он уже старый был, но песни мне пел, удочки за мной носил, обереги какие-то бодричские из липы резал, а когда я подрос, дед мне велел его убить. Для воспитания духа, что-то такое. Я деда послушал, конечно, но и Дрожко мне жалко было… Так что, когда мою домовину здесь поставили, я велел выкопать, что от его костей осталось, и сюда принести. Песик, да… Дед запросто мог бы до такой же шутки додуматься не со старым рабом, а, например, со щеночком поморянским. Тогда точно бы сон мне еще на годы испортил. Ладно, – Хёрдакнут снова запустил руку в ворот туники, вытащил кольцо с несколькими маленькими ключами на сыромятном ремешке, и, не снимая ремешка с шеи, встал на колени перед кованым ларем, светя себе под нос факелом. После непродолжительного пыхтения, нескольких не совсем удачных попаданий в замочную скважину, и бормотания: «Кром, чуть бороду не подпалил, копье мне под ребро,» – ярл открыл наконец ларь.
– Повесь кольцо на цепь, и себе на шею. Это тебе память о матери.
В свете факела зажегся теплым светом янтарь, и блеснуло серебро.
– Все, идем.
Снаружи уже почти стемнело. На ясном ночном небе были уже различимы крошечный, но яркий серпик Дагстьярны, и несколько звезд Большой Телеги.
– Помоги