Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы. Георгий Адамович
Читать онлайн книгу.
место занял он в сознании поколения, как критик, эссеист и наставник молодых поэтов, наиболее острая полемика развертывалась вокруг этих областей его деятельности, собственно же поэзия оказалась отодвинута в сторону славой «первого критика эмиграции», как назвал Адамовича Бунин[18]. Усугублялось это и тем, что Адамович, регулярно публикуя свою критическую прозу, на которой сосредоточилось всеобщее внимание, не столь уж часто напоминал о себе, как о поэте. Стихи его изредка появлялись в эмигрантской периодике, обязательно включались во все альманахи и антологии, и воспринимались всеми как-то безоговорочно, споров не вызывали. Как позднее заметил Георгий Иванов, «обращенные к широкой аудитории образцовые статьи, заслуженно создавшие имя автору – несколько отодвигали в тень еще более замечательного “другого Адамовича” – поэта и критика поэзии, не для всех, а для немногих»[19].
Свой новый сборник стихов «На Западе» Адамович выпустил только в 1939 году, перед самой войной. На него отозвались ведущие критики эмиграции. Обостренным чувством ответственности за свои слова объясняла Зинаида Гиппиус простоту и недосказанность стихов Адамовича: «как бы замирание голоса, остановку на полуфразе-полуслове <…> Лучше недоговорить, лучше умолчать <…> Простота бывает и своего рода изысканностью, но в этих стихах она прямо, просто (и сознательно) проста»[20].
Свой «ключ к пониманию поэзии Адамовича» предложил П.М. Бицилли. По его мнению, «всякое искусство рождается из “тревоги” и является своего рода спасением от нее посредством перехода в “иной план бытия», касания «иных миров”. Но есть различные виды “тревоги” и различные способы видения “иного мира”». В отличие от метафизической тревоги Баратынского и Тютчева в стихах Адамовича Бицилли усмотрел «тревогу совести – индивидуальной и коллективной, тревогу бл. Августина, ужас перед однажды совершившимся и непоправимым злом <…> переживание, из которого вышла вся философия Шестова с ее постулатом, обращенным к Богу: “сделать бывшее не-бывшим”». Бицилли считал, что Адамович находит в своей поэзии единственно верный выход: «выход не из жизни, а из “истории”» – в иной жизненный план «ничего не требующей, никакой награды не ждущей Любви»[21].
После войны в эмиграции при упоминании имени Адамовича в первую очередь приходила на ум его критическая деятельность, хотя, например, Н. Станюкович считал, что «вопреки общему мнению, он больше поэт, чем критик»[22]. Ему вторил Ю. Иваск, утверждая, что Адамович «прежде всего был поэт, а не критик»[23].
Ко времени выхода итогового сборника стихов «Единство» Адамович многими в эмиграции воспринимался уже не просто мэтром, а «патриархом зарубежной поэзии», как титуловал его Валерий Перелешин в своей «Поэме без предмета»[24]. Под стать этому были и критические суждения о его поэзии, – как правило, восхищенные, без каких-либо попыток анализа. Лишь Роман Гуль, говоря о нескольких стихотворениях, позволил себе «упрекнуть поэта за
Литературное наследство. Т. 84. Кн. I. М.: Наука, 1973. С. 679.
Последние новости. 1939. 9 марта. № 6555. С. 3. Подп.: Антон Крайний.
Современные записки. 1939. № 69. С. 383–384.
Возрождение. 1955. № 48. С. 139–140.