Введение в прикладную психологию внимания. Александр Шевцов (Андреев)
Читать онлайн книгу.
рекламы в экономике и строительство научного сообщества.
Настоящий профессиональный ученый отнюдь не искатель истины. Профессионал – это свой, который разделяет общие взгляды с сообществом таких же своих. Эти взгляды почти всегда неверны, но для этого придумано красивое научное имя – «гипотеза» и создано хитрое обоснование: научный поиск является процессом создания, выдвижения проверки гипотез. Таким образом гипотеза становится самой сутью науки, а с ней и ложность научных построений вливается в самое тело науки.
Истина же предполагается, но предполагается и то, что истина недостижима, возможно лишь приближение к ней. Поэтому, если вглядеться, то мы обнаруживаем исходную, можно сказать, догматическую ложь, введенную в самую ткань научного рассуждения как оправдание права и не надрываться из-за истины.
На языке девятнадцатого века философию науки можно было бы называть Оправданием лжи…
То, что мысль изреченная есть ложь, то есть не передает того, что ты думал, конечно, данность человеческого существования. И то, что нам не дано дать окончательных ответов на главные вопросы бытия, тоже. Но это не значит, что мы не должны стремиться к истине в каждом своем душевном движении. Психофизиологи стремились создать непротиворечивую картину человека, построенную на ложных допущениях.
Ушинский просто искал истину. Научный ее поиск предполагает исходное описание явления на основе наблюдений, а затем проверку его с помощью вопросов.
«Самое слово “внимание” показывает уже, что под ним разумеется акт взымания сознанием тех или других впечатлений внешнего мира, и не трудно убедиться, что этот акт сознания является необходимым условием превращения нервного впечатления в душевные ощущения.
Из огромного числа впечатлений внешнего мира, ежеминутно потрясающих наш нервный организм, мы ощущаем сравнительно весьма немногие; остальные же, делаясь физическими впечатлениями, не делаются психическими ощущениями.
Ухо наше открыто всегда; волны потрясенного звуками воздуха к нему прикасаются; составные части слухового аппарата дрожат; волны жидкости лабиринта струятся; погруженные в них концевые аппараты слухового нерва принимают эти движения; слуховой нерв несет их к мозговым центрам; все это совершается по неизбежным физическим законам; а между тем, если внимание наше чем-нибудь отвлечено, то мы не слышим звуков такой силы, что и малой доли ее было бы достаточно, чтобы расслушать эти звуки при малейшем внимании» (Ушинский. C. 203).
Это совершенно точное наблюдение, которое проделывал далеко не один Ушинский. Оно известно любому психологу и физиологу, но у кого-то оно вызывает желание задаться вопросами, а остальные не слышат!
Но ведь их слух и их глаза работают. Ведь они же пробежали глазами эти строки и все слова были восприняты и дошли до их «мозговых центров», так почему же вопросы не возникли?
«То есть, мы будем видеть, что нам хочется, хотя глаз наш, по законам оптики, будет отражать одновременно