Трупов было так много, что порой орки спотыкались о них на пути к новой жертве. Почти все сражались в ближнем бою. Дуротан, как и его товарищи, был покрыт кровью. Он быстро наносил удары и обращался с топором с невероятной точностью. Битва казалась настолько реалистичной, что Го’эл, заметив надвигающуюся угрозу, выкрикнул предупреждение. И не только он.

      Кто-то подскочил к сражавшемуся Дуротану. Го’эл с бессильным ужасом наблюдал за происходящим.

      Это был ребенок, девочка с едва наметившимися формами, которой не суждено было стать женщиной.

      Го’эл сразу понял, что лишь благодаря своей искусности в обращении с оружием Дуротан не разрубил ее на части. Он знал, насколько это было сложно, и весь напрягся, наблюдая за тем, как отец в последний момент изменил направление удара. Девочка же бесстрашно бросилась на огромного, закованного в броню, вооруженного орка и голыми кулаками стала бить его по ноге. Отчаявшийся ребенок решился на поступок, который наверняка приведет к гибели. Го’элу редко доводилось видеть подобную смелость.

      Но Дуротан не стал наносить удар, он никогда бы не поднял руку на беззащитное создание. За него это сделал другой.

      Девочка замерла. Ее сверкающие глаза расширились, а из приоткрытого рта хлынула кровь. Го’эл ощутил на своих щеках слезы ярости. Убийца нанес удар со спины, ткнул копьем в сторону, бросил бездыханное, корчившееся в конвульсиях тело на землю и прижал его ногой. Затем выдернул копье и ухмыльнулся охваченному отвращением Дуротану.

      – За тобой должок, Северный Волк, – сказал он, один из орков клана Изувеченной Длани.

      Видение показало убитую девочку крупным планом, а затем растворилось в воздухе.

      Го’эл вспомнил похожую сцену, на этот раз из своего прошлого. В тот момент он недавно сбежал от своего хозяина Аделаса Блэкмура и проходил испытания орков клана Песни Войны. Перед ним поставили человеческого мальчика, который был еще моложе, чем погибшая девочка-дренейка.

      – Ты знаешь, что делать, – сказал Искар. – Они – наши враги. Убей мальчишку, прежде чем он успел вырасти и убить тебя.

      – Но это ребенок!

      Всего лишь испуганный мальчик, не более. От нахлынувших воспоминаний сердце Го’эла забилось чаще.

      – Если откажешься, тебе не выйти из этой пещеры живым.

      – Я лучше умру, чем совершу такой бесчестный поступок!

      Тогда за Го’эла вступился Гром Адский Крик, отец Гарроша, самый свирепый и яростный из народа орков.

      – Я убил множество детей людского племени, – сказал Гром Искару. – Мы отдали все, что имели, сражаясь без жалости, и где мы теперь? Наш народ, униженный, сломленный, томится в лагерях и даже не пытается освободиться, не то что защищать других. И все из-за того, как мы вели войну в прошлом.

      Тиранда поступала именно так, как Аггра и Го’эл боялись, – искажала истину. Хладнокровное убийство маленькой девочки отнюдь не характеризовало природу орков.

      Обвинительница