– Говорят, что сильный не сможет здесь победить.

      – Как это?

      – А вот так. Гроб Господень такая штука, что освободить его может лишь слабый, но безгрешный и духом неиспорченный.

      – Да где ж набрать-то таких?

      – О! Вот вопрос вопросов!

      Паломники примолкли, и какое-то время, молча сидели, слышался только плеск волн и легкое постукивание четок..

      – Дети… – произнес черный капюшон.

      – Что?

      – Дети. Могли бы…

      – Собрать детей в поход? Да это безумие!

      – Отчего же,– показалось, из-под капюшона на миг появилась и также быстро исчезла язвительная ухмылка,– как раз, то, что нужно. Они чисты и непорочны, они добудут…

      – Да возможно ли это?

      –Только так и возможно, ибо сказано…

      Чего там было сказано, я уже не слушал. От этих фанатиков одни неприятности. Детей в крестовый поход! Как вам? А ведь пошлют, и найдутся такие, что сами пойдут, и родители найдутся, что благословят. Ага, султану в рабство… Голова моя бедная! Я осторожно пощупал свой череп, эко вчера мы надегустировали. Изрядно, однако. А с другой стороны плавание проходило довольно-таки монотонно, а как оно еще должно было проходить?

      Мерное покачивание палубы успокаивало и наводило на богословский лад. Тяжелый дух трюма, где было сыро и душно, гнал меня сюда, свежий попутный ветер гнал судно вперед и редкие проблески солнца доставляли мне огромную радость. Хорошо еще, что я не подвержен морской болезни. Не стань я тем, что есть, была бы мне дорога – в мореходы. Выйдя на палубу, я долго всматривался в горизонт, но ни паруса ни знака не было там. Погода не баловала, было сыро и неприветливо.

      Вздохнув, я снова вернулся в трюм, вот так и буду бродить, подобно вечному скитальцу.

      – А действительно,– произнес правый паломник,– все сходится…

      – Что сходится?

      – Ну, то, что ты говорил минуту назад. И насчет безгрешности и непорочности.

      – Сейчас такие дети пошли… – левый паломник никак не хотел сдаваться.

      – Обычные, чего там.

      – Да их перережут здесь! И сюда еще нужно добраться, да нет, бред это все. Бред.

      – Ты б еще девственниц вспомнил. Безгрешных.

      Сидевшие сзади забулькали смехом. Отсмеявшись, снова замолчали. Потом черный капюшон проговорил, словно нехотя:

      – Вся эта затея изначально обречена. Столько попыток и все зря.

      – Да,– кивнул левый,– столько жизней…

      – Когда-то