Шерше ля вамп. Юлия Набокова
Читать онлайн книгу.
Имя само сорвалось с губ. Этого имени не было в перечне имен, данных ей при рождении. Этим именем ее наградила сама жизнь.
– Вот что, Соледад, пойдем-ка отсюда. Стемнело почти, нечего здесь задерживаться. Надеюсь, ты не откажешься зайти ко мне? Расскажешь про свою мать, когда-то мы были с ней очень дружны…
Окна дома Пилар светились на всю улицу. Дом был полон народу – вместе с родителями жили три дочери и сын, старшие – со своими семьями. Соледад знакомилась с дочерьми Пилар, которые выглядели ее ровесницами, трепала по головам детишек – внуков Пилар, бродила по гостиной, которая почти не изменилась со времени ее последнего визита. С ее лица не сходила лучезарная улыбка, а сердце ныло: это могли быть твои дети, это могли быть твои внуки. Это твой дом мог бы ярко светиться огнями, а за столом по вечерам в нем собирались бы всей семьей. Это твой Хосе мог бы сидеть с седыми висками во главе стола. Это ты могла бы хлопотать на кухне, командуя невесткой. Если бы только не было того бледного европейца с холодными глазами. Если бы только Хосе не уехал тогда по делам. Если бы только она не стала…
– Соледад, тебе нехорошо? – К ней наклонилась старшая дочь Пилар, Альма. Когда Анхелика сбежала из города, Пилар только была беременна первенцем.
«Это могла быть наша с Хосе дочь!» Мысль ударила в висок с силой пули, когда-то пущенной Хосе, и заметалась по черепной коробке, медленно убивая ее. Соледад извинилась и вышла на крыльцо. Но и там прошлое не отпустило ее. Глядя на цветущие апельсиновые деревья, она с тоской думала, что когда-то у нее был такой же фруктовый сад…
Обернувшись на полный огней дом, которого у нее никогда уже не будет, в последний раз оглохнув от шума голосов счастливого семейства, она скользнула на тропинку между деревьев и быстро зашагала к ограде, все дальше уходя от огней в кромешную тьму. Она бежала из дома Пилар, как преступница. За ней гнались призраки прошлого, призраки несбывшегося счастья.
За долгие годы она не раз предпринимала попытки разыскать своих родственников. Наводила справки и в Шотландии, на родине матери, и в Мексике. Но нигде не было следов ни ее отца, ни матери, ни многочисленных братьев и сестер. Шло время, и каждый раз, вешая на стену новый календарь, она считала, сколько лет исполнилось бы в новом году ее родителям, сестрам, братьям. Родные, если они были живы, старели с каждым годом, время для их поисков таяло с каждым днем, но она не теряла надежды.
В свои пятьдесят, принимая бриллиантовый браслет от любовника, пришедшего поздравить ее с двадцатилетием и годившегося ей в сыновья, и поднимая тост за здоровье родителей, она вдруг отчетливо поняла, что мама с папой, вероятно, уже не дожили до этого дня.
Столетний юбилей, который она с размахом отметила в мексиканском отделении Клуба, был омрачен сознанием того, что никого из ее родных уже не осталось в живых. Но она не прекращала попыток разыскать хотя бы их потомков и вновь брала имя Эсперанцы, впуская с сердце надежду… Однако южное солнце было по-прежнему немилосердно к ее коже, а поиски все так же безрезультатны.
В день своего отъезда из Мехико в Лондон, который он�