Леда ждала поезд, прибывающий на железнодорожную станцию Страсбург. Я вышла из вагона с двумя сумками, и она протянула ко мне руки.

      – Элли, Элли! – запела она.

      От Леды пахло апельсинами и стеклоочистителем. На ее широкое плечо так приятно было положить голову. Мне было тридцать девять, но в объятиях Леды я почувствовала себя снова одиннадцатилетней.

      Она привела меня на небольшую автомобильную стоянку.

      – Расскажешь мне, что случилось на этот раз?

      – Ничего не случилось. Просто захотелось тебя навестить.

      – Обычно ты навещаешь меня только на грани нервного срыва, – фыркнула Леда. – Что-то произошло со Стивеном? – Я не ответила, и она прищурила глаза. – Или, может, со Стивеном ничего не произошло – и проблема в этом?

      – Стивен тут ни при чем, – вздохнула я. – Я закончила очень трудное дело, и… мне нужно расслабиться.

      – Но ты выиграла это дело. Я видела в новостях.

      – Угу, но выиграть – не самое главное.

      К моему удивлению, Леда ничего не сказала в ответ. Как только она выехала на трассу, я уснула и резко проснулась, когда мы въехали на ее подъездную дорожку.

      – Прости, – смущенно сказала я. – Не ожидала, что сразу вырублюсь.

      Леда с улыбкой похлопала меня по руке:

      – Можешь отдыхать у нас столько, сколько захочешь.

      – О, я ненадолго.

      Я достала с заднего сиденья чемоданы и вслед за Ледой поднялась по ступеням крыльца.

      – Что ж, мы рады принять тебя на две ночи или на два десятка ночей. – Она наклонила голову. – Телефон звонит, – сказала она, толкнув дверь и бросившись к телефону. – Алло?

      Я поставила чемоданы и потянулась, чтобы размять затекшую спину. Кухня Леды была, как всегда, чистенькой и выглядела в точности, как я ее помнила: на стене вышивка в рамке, банка для печенья в форме свинки, черно-белые квадраты линолеума. Закрыв глаза, я с легкостью представила себе, что никогда отсюда не уезжала, что самым трудным решением, которое мне пришлось принять в тот день, был выбор между садовым креслом на лужайке и скрипучими качелями на террасе с навесом. Леда, стоящая на другом конце кухни, была явно удивлена, услышав голос позвонившего человека.

      – Сара, Сара, тише… – успокаивала она. – Was ist letz? – Я улавливала лишь обрывки незнакомых слов. – …an Kind… er hat an Kind gfuna… es Kind va dodt.

      Опустившись на табурет у столешницы, я ждала, когда Леда закончит разговор.

      Но и после окончания разговора Леда долго держала трубку в руках, а потом, бледная и потрясенная, повернулась ко мне:

      – Элли, прости, но мне придется поехать в одно место.

      – Хочешь, чтобы я…

      – Оставайся здесь, – твердо произнесла Леда. – Ты приехала отдыхать.

      Я смотрела, как отъезжает ее машина. Какой бы трудной ни оказалась проблема, Леда все уладит. Ей всегда это удавалось. Положив