Через неделю, когда уже легкая шуга по Грустинке со звоном сплавлялась, тяжело груженная лодка Степана ушла вверх по реке. Вернулся Степан через день, а тут и Митька Бочкин с тяжеленным рюкзаком за плечами объявился. Был он довольно сносно одет, побрит и пострижен. И сразу стало видно, что Митьке еще жить да жить до седых-то волос, и жить не на печке…

      – Все достал? – спросил Митьку Налетов.

      – Достал, – довольно усмехнулся Митька. – Капканов полста штук, новехонькие, в масле еще, и столько же – один сезон отработавшие.

      – Хватит, – одобрил Степан, – еще чего из ружьишка добудешь.

      – Это само собой.

      – Валенки, шапка, рукавицы?

      – В рюкзаке.

      – Лыжи?

      – Каких надо – не было, а барахло, как договаривались, брать не стал.

      – Ладно, мои возьмешь… Значит так: продукты и боеприпасы на месте, ружье куплено и тоже уже там. Я смотрел, ореха в том месте много, пожар-то далеко стороной прошел, так что все в порядке. Не будешь дурак – все будет у тебя… Два килограмма мяса в песок на отмели закопал, тухнет, как раз ко времени будет готово. А так рябчиков нащелкаешь, да мало ли дичи в тайге… Земли под зимовье в три штыка выбрал, больше не успел. Но за это не боись, до ледостава жилье срубим. Главное, бензопила у меня есть, с нею мы в один момент сруб наваляем.

      – Ружье-то какое? – поинтересовался Митька.

      – «Иж-12». Ружье хорошее, убойное, в добром состоянии. Я из него стрелял, бьет – дай бог каждому.

      Они и еще обговорили всякие мелочи, сидя все на той же летней кухне, а как только стемнело, дружно взялись перетаскивать груз в лодку. Раньше чего, раньше бы плевое дело от дома Налетова к лодке пройти, а вот новый поселок выше по косогору срубили, и пока они все переволокли, взмокли изрядно, да и времени много потеряли. Степан, из осторожности даже от фонарика отказавшись, все в лодке уложил сам, проверил бензин в баках и только после этого спросил: