Мой принц. Лидия Чарская
Читать онлайн книгу.куда-то, и дрожащим неприятно-визгливым голосом начинает выкрикивать монолог Марии из пушкинской «Полтавы», дико вращая глазами и делая отчаянные жесты.
Ой-ой-ой, как плохо! Плохо и смешно. Бедная гимназисточка! И зачем она пришла экзаменоваться? Сомнения нет – ее не примут.
В задних рядах раздаются сдавленные смешки. Там сидят второкурсники и третьекурсники, уже протянувшие лямку двух лет училищной работы.
– Господи, сохрани меня и помилуй! – слышу я снова позади себя. – Помолитесь за меня, милые коллеги, сейчас моя очередь.
И Маруся Алсуфьева, вся малиновая, поднимается со своего места.
– Мария Алсуфьева! – раздается голос инспектора.
Алсуфьева идет неровной, подрыгивающей детской походкой на средину сцены. Минута молчания.
– «Стрекоза и Муравей», – раздается звонко на весь театр.
Попрыгунья-стрекоза
Лето красное пропела…
Просто, мило и весело, несмотря на волнение, льется приятный, детски-звонкий голосок Маруси. В зале то и дело звучат сочувственные смешки..
Энергичное «ш-ш» классной дамы заставляет всех смолкнуть. Но через минуту смешки возобновляются.
– Га-га! Хорошо! – вырывается неожиданно басом из «рая», то есть из самых задних мест залы.
Инспектор вскакивает со своего стула и устремляется туда.
– Господа, прошу тише!
В эту минуту входная дверь широко раскрывается. На пороге ее появляется полная, среднего роста фигура в длинном черном сюртуке, с массивной золотой цепью на жилете.
Вижу лицо, которое, встретив однажды, нельзя уже забыть никогда. Широкое, бритое, живущее каждой черточкой, с необыкновенно умными глазами, и в то же время ясными, детскими, и над ними почти белые от седины волосы.
– Это Давыдов, сам Давыдов! – слышу я восторженный шепот среди экзаменующихся.
Да, это был Владимир Николаевич Давыдов, знаменитый артист-художник образцового театра, гордость и слава русской сцены.
Священный трепет проникает в наши сердца.
Холодная как лед рука Ольги стискивает до боли мои пальцы.
– Это ведь наш будущий руководитель, наш маэстро, если только мы попадем на курсы! – лепечет она, и глаза ее делаются зелеными от волнения и восторга, точь-в-точь как тогда, в институтских стенах, в нашем отрочестве. – О, Лидочка, моя милая, как жутко и как хорошо!
– Да! – соглашаюсь я, не переставая смотреть на Давыдова, которого видела в «Свадьбе Кречинского» и в «Горе от ума».
Когда знаменитый артист с улыбкой кивнул нам, как бы желая подбодрить бедняжек экзаменующихся, весь маленький театр точно залило светом его улыбки, точно ярче и наряднее засияло в нем электричество, точно вошла в наш круг сверкающая радость.
За «Стрекозой и муравьем» Алсуфьева прочла необыкновенно комичный отрывок. В «рае» покатывались со смеху, не обращая внимания на призывы к порядку со стороны классной дамы. А в первом ряду снисходительно улыбалось «начальство».
Багрово-красная