Ленты Мёбиуса. Сергей Мурашев
Читать онлайн книгу.
слёзы. И тут же, словно в зеркале, в глазах Алёши тоже блеснуло. Чистые слёзы. Сквозь их кристаллы Алёша увидел маму Юрия и самого Юрия, совсем маленьким… И свою маму увидел, и себя, тоже маленьким…
Всё плывут кораблики, всё плывут кораблики
К нам издалека.
Белые кораблики, белые кораблики —
Это облака.
Белые кораблики, белые кораблики —
Это облака.
– …Вот! Вот моя песня любимая. Мне, Алёша, всегда кажется, что в небе постоянно ангелы пролетают, просто мы их не видим. …А отец у меня около телятника погиб.
– Как погиб?
– Плохо погиб. Нашли они с мужиками спирт, а он для того, чтобы котлы чистить. Сели у телятника, а пить боятся… Отец и выпил первым. «Ну как?» – спрашивают. А он схохотнул: «Хорошо!..» Ну, ещё двое выпили. Все трое и отравились, никого не спасли, больницы-то далеко.
– Тяжело, наверно: сам умер и ещё двух за собой?
– А ты как думаешь? Конечно. …Я его плохо помню. А мама без отца вскоре заболела… А Серафим – хорошее имя. Мама рассказывала, что она с отцом через Есенина познакомилась. Она любила читать, и он читал. А потом, когда узнала, какой он простой настоящий человек, и вовсе без него жить не могла. Перед смертью, как уже лежала, руку поднимет, погладит мне волосы: «Ты, Юрочка, вина не пей и будь таким, как отец твой. Вот, знаешь, такие речки бывают и озёра. Вода в них чистая-чистая: смотришь и дно видишь, каждый вымытый камешек: кажется, рукой достанешь! А прыгнешь в озеро, с головой окунёшься – а до дна всё не достал…»
– У меня друг на гармошке играет, и он тоже Есенина любит, – перебил Алёша. – Они песни Есенина и Николая Рубцова разучивают. Он говорит, что мне рубцовский сон снится, вернее, снился. – Алёша, который уже сидел, опираясь левой рукой в землю, помолчал, слушая, как стучит сердце, рвущееся спросить. – …А я своего отца не помню. Мне мама долго говорила, что он первопроходец, а потом призналась, что умер. «Болел, – говорит, – и умер». Ты его не помнишь? Как он? Чего?
Юрий глянул на Алёшу.
– …Нет. Нет, не помню. – Вздохнул. – «И дремлет Русь в тоске своей весёлой, вцепивши руки в жёлтый крутосклон». – Помолчав, запел: – «Белые кораблики, белые кораблики…»
…Неожиданно Юрий прервал песню и ловко поднялся на ноги.
– Ладно! Никому не рассказывал, а тебе расскажу. Вот ты говоришь, в церкви молиться надо. Бывать в церкви надо. Я тебе про церковь и расскажу.
…Я тогда в одно село ездил по личному делу. А там церковь открыли. Старую восстанавливают. Спрашиваю там у одного, что за батюшка, есть ли матушка? (Я читал об этом много, так что знаю.) «Батюшка?! – говорит он мне. – Плохой у нас батюшка. Матушка была, да уехала, не понравилось в деревне». Порассказал мне, что теперь у батюшки то одна матушка, то другая. А любимая поговорка знаешь какая?
– Какая?
– Сделал дело – слезай с тела… Руки в наколках… Ну вот, прохожу я как-то утром мимо этой церкви (весь помятый после пьянки). Прохожу… Дай, думаю, зайду. Смелый! …Зашёл. Служба ещё не началась. В церкви всё женщины: половина старух, половина молодых – свечки ставят, молятся. Один подсвечник настоящий,