Рассказы о прежней жизни (сборник). Николай Самохин
Читать онлайн книгу.
общем, на том отрезке окружения, который надлежало удерживать отцу, я мог маневрировать сколько угодно. Что я и делал. Закончив семилетку, я собрался в мореходное училище и объявил дома о своем решении. Но потом передумал и поступил в металлургический техникум.
Отец долго удивлялся: почему я не ношу морскую форму? То, что от города Сталинска до ближайшего моря – четыре тысячи километров, его ничуть не настораживало.
Я бросил техникум и снова пошел в школу, получил аттестат зрелости, уехал в другой город и однажды заявился домой на каникулы в форме студента водного института.
Отец, решивший, что видит перед собой флотского офицера, одобрительно сказал:
– Все же добился своего?.. Молодцом!
Дядьки мои были людьми веселыми и беспечными. Дядя Паша (они после того самоварного погрома скоро помирились с отцом, хотя вместе жить больше не стали) поднимал меня высоко над головой и, указывая на пролетающий аэроплан, спрашивал:
– Будешь летчиком, Колька?
– Нет, – отвечал я, – боюсь.
– А чего ты боишься?
– Полечу над Абушкой – упаду и утопну.
Дядя Паша хохотал:
– Ну, утопнуть не утопнешь, а перемажешься – это точно! – И отступался от меня.
Я и сам знал к тому времени, что в Абушке утонуть невозможно, но такой ответ был лучшим способом отвязаться от осоавиахимовца дяди Паши.
Совсем молодой дядя Ваня – брат матери – был так занят ухаживанием за своей тоненькой пухлогубой невестой, что вовсе меня не замечал.
Гости, приходившие в наш дом, твердили в один голос:
– Ну, этот артистом будет!
В то время, перед войной, к нам часто приходили гости. Они снимали пиджаки, рассаживались – нарядные и оживленные – вокруг стола, шумно спорили о чем-то и пели песни:
По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой восемнадцатый год…
Находилось дело и для меня. Я взбирался на табуретку и читал стихи про генерала Топтыгина.
– Артист, артист! – одобрительно говорили гости и бросали в мою глиняную кошку-копилку серебряные монетки.
Но однажды к нам пришел третий дядька – дядя Кузя. Они о чем-то пошептались с матерью, а потом посадили меня напротив, и мать сказала:
– Вот дядя Кузя просит у тебя денег взаймы. Ты как – выручишь его?
– Я тебе их верну, – заторопился дядя Кузя. – С добавкой верну.
Кошечку ударили молотком – и горка серебра рассыпалась по столу.
Дядя Кузя уважительно присвистнул:
– Ай да Никола! Какие деньжищи скопил!.. Быть тебе наркомом финансов.
Предсказание его, конечно, не сбылось. Сам же дядя Кузя этому способствовал. Целый год он рассчитывался со мной конфетками и мороженым и так развратил меня, что я до сих пор предпочитаю конфетку во рту гривеннику на сберкнижке.
Естественно, что при таком странном, не от мира сего, папаше и таких ненастойчивых родственниках семейное окружение осуществляла у нас преимущественно