Темные игры – 3 (сборник). Виктор Точинов
Читать онлайн книгу.
и дарить г-ну Трушину легкую смерть не хочется. Прикончить его не вопрос: скатится с дивана, отыщет в кровавом месиве пистолет и добавит свои мозги к натюрморту. Но он не заслужил легкой смерти.
Пока я терзаюсь сомнениями, сверху доносится стон. Вроде бы из спальни… Недоработка? Кто-то уцелел? Спешу туда.
Так и есть. Охранник, получивший от меня удар в пах, еще жив. По причиндалам ему прилетело от души, а вот пуля лишь скользнула по черепушке. Но что ни делается – все к лучшему.
Обосновавшись в новом теле, ищу взглядом оружие. И не нахожу… Сам же утащил вниз, когда решил поиграть не то в Рембо, но то в Терминатора… Все пистолеты сейчас лежат на первом этаже, среди трупов, кишок и крови.
Ковыляю по лестнице – голова кружится, пах болит нестерпимо. Потерпи, уговариваю я новое тело, скоро все закончится…
Внизу тоже кое-что изменилось. Господин Трушин сполз со своего диванчика и побрел куда-то, согнувшись буквой «г». Не на улицу побрел, в глубину дома.
Оружие искать некогда. Да и не нужно… Мои новые ботинки лишь внешне напоминают форменные «берцы». На самом деле это «гады» – излюбленная обувь футбольных фанатов и прочих агрессивных неформалов. Носки укреплены прочными металлическими вставками, – очень удобно, когда в драке или после нее бьешь кого-то ногами. Или когда надо разобраться с владельцем заводов, газет, пароходов, депутатом муниципального совета и прочая, и прочая…
Я тоже двигаюсь медленно и с трудом, но все же быстрее, чем Трушин. Догоняю, подсекаю ему ногу. Владелец и прочая валится. «Гады» лупят его, тяжелые, как кувалды. Хорошо слышен хруст ребер. Мне нравится этот звук.
Когда Трушин перестает прикрывать руками голову, я останавливаюсь. Не из человеколюбия – чтобы не убить раньше времени.
Жив… На губах булькает, пузырится кровь. Я расстегиваю ширинку и мочусь ему прямо на лицо. Так же, как Дырка мочился в лицо мне, поставленному на колени.
Процесс мочеиспускания для меня крайне болезненный – и тем не менее очень приятный, такой вот парадокс. Моча подкрашена кровью. Парню стоило бы обратиться к врачу… но уже ни к чему.
Живительная влага приводит Трушина в чувство. Отфыркивается, в глазах дикое непонимание происходящего: что случилось? Что за повальная эпидемия сумасшествия сразила всех окружающих, от любовницы до собаки?
Я не хочу, чтобы он умер, так ничего и не поняв. Говорю ему хриплым и чужим голосом, застегивая ширинку:
– Помнишь Савицкого?
Он не помнит… Ну в самом деле, зачем такому важному человеку забивать голову фамилиями всякой мелкой сошки? Даже если сошка доставила определенные проблемы? Проблемы решены, забыто.
– Вспоминай, гнида! Савицкий, экспресс из тридцати позиций, восемь миллионов! Вспоминай!
Наконец-то… По глазам вижу, что вспомнил. Даже пытается что-то сказать, но вместо слов снова кровавое бульканье. Но меня не особо интересует, что этот полумертвец собирался произнести.
– Привет он, Савицкий, тебе передает с того