Поимка Петьки ещё не была победой. Начальник охраны вышел на крыльцо и уныло сообщил, что не имеет права надолго задерживать хулигана. Он звонил участковому полицейскому, но тот, скорее всего, не приедет. У кого-то из сельских жителей, видите ли, таинственно исчезла коза. В Больших Грязюках это считалось крупным событием. На поиски были брошены все силы грязюкинской полиции (то есть сам участковый и его дворняжка). А разбитые стёкла не волновали участкового. Он был грязюкинский и не отвечал за то, что происходит в посёлке.

      Само собой, никого такое известие не обрадовало. Толпа начала разбредаться. Некоторые говорили, в общем, то же, что сгоряча ляпнула Блинкову-младшему Энни: мол, при Америкэн бое и Палыче стёкол не били, и надо как следует разобраться, в чём они виноваты. О том, что Палыч тайно командовал Грязюкинской войной, никто не знал, зато всем уже откуда-то стало известно, что его выпустили из полиции.

      – А говорили, что Пал Палыч по чужому паспорту жил, – громко рассуждал общественный дворник Авдеич, размахивая огромными садовыми ножницами. – Да если бы по чужому, разве его выпустили бы?!

      Блинков-младший подумал, что Измятый майор был прав: у Палыча в посёлке остались если не прямые сообщники, то дружки, которые сами не понимают, с кем связались. Тому же Авдеичу ничего не стоит выполнить просьбу фальшивого «капитана первого ранга»: зайти на виллу Букашина и взять из тайника клише. Палыч найдёт что соврать дворнику. Скажет, например, что клише подсунули полицейские, чтобы потом найти при свидетелях и без вины засадить его в тюрьму. И Авдеич поверит по той простой причине, что ему неохота выметать битые стёкла, а при Палыче стёкол не били.