---

Скачать книгу

---

38-й – «легких войск в команду вашу больше назначено, нежели сколько нынешним летом вывесть наряжено, вы имеете потому распоряжение сделать, чтобы оные уже будущею весною по первой траве, ежели то по вашему усмотрению надобно будет, в соединение к вам с прочею конницей притти могли. А наряженные в Украине пять тысяч человек казаков, каждый о дву конь, также по вашему рассмотрению и ордеру имеют употреблены быть, где и как вы сами за полезнее рассудите»[91].

      И еще одна примечательная статья – 29-я: «ежели кто в сражении пленен будет, то конечно живота лишится». Объяснялось это тем, что Фридрих пленных ставил в ряды своей армии. Но кто из прусской армии обратно перейдет и других с собой приведет, те «нашу милость и награждение получат»[92]. Так что сдача в плен приравнивалась к измене задолго до августа 1941 года.

      Завершалась инструкция словами: «Одним словом, не будучи возможно ничего точно предписать, мы поручаем все вашему на месте лутче усмотрению и благоразумному рассуждению…»[93]

      Таким образом, в поход двинулись в октябре 1756 года, но воевать собирались «будущею весною по первой траве». Одних казаков держали под надзором, чтоб чего не натворили, других готовились пускать в набеги, а третьих ждали к армии только будущей весной. Очень уж громоздко все собиралось и начиналось.

      17 ноября Апраксин писал Елизавете Петровне, что войска вступают в Курляндию и Лифляндию. Что касается казаков, то названы лишь Чугуевский полк и триста донских казаков, которые расположились в Курляндии в кантонир-квартирах около прусской границы. Некоторые пропали из поля зрения командующего – «от некоторых полков, а именно: Нарвского и Рязанского гренадерских конных, и Молдавского гусарского, и команды ставропольцев, и казанских татар, когда в поход выступили и где находятся, никаких рапортов в получении не имею»[94]. Фельдмаршал опасался утомленности конского состава и потому собирался действовать осторожно – «сколько собрание конных войск и нынешнее годовое время позволит, малые движения чинены будут и ныне предусматриваю, что кажется возможно в Курляндию полков и донских казаков еще прибавить»[95].

      Худо-бедно, но иррегулярные войска к границе приближались.

      Таблица 1. Вооружение башкирской, мишарской и калмыцкой команд, направленных в 1756 г. в Лифляндию

      Вооружение башкир, мишарей, калмыков показано в таблице. Как из нее видно, лучше вооруженными были калмыки. Больше половины из них – 64,5 % – имели огнестрельное оружие, и лишь треть (37,2 %) была вооружена луками. А.А. Керсновский, считавший, что калмыки были вооружены исключительно луками, ошибался. Для ближнего боя 97,6 % калмыков имели копья, а 12,9 % – сабли. Таким образом, они могли участвовать как в перестрелках, так и в ближнем бою. Характер вооружения мишарей показывает возможность вести перестрелки (у 16,9 % в команде ружья, а у 85,1 % – луки) и участвовать в кавалерийских делах: 48,6 % имели копья, а 40,7 % – сабли, которых было вдвое

---

Скачать книгу