Если б милые девицы

      Так могли летать, как птицы,

      И садились на сучках, —

      Я желал бы быть сучочком,

      Чтобы тысячам дево́чкам

      На моих сидеть ветвях.

      Пусть сидели бы и пели,

      Вили гнезда и свистели,

      Выводили и птенцов;

      Никогда б я не сгибался, —

      Вечно ими любовался,

      Был счастливей всех сучков.

      Поля, леса густые!

      Спокойствия предел!

      Где дни мои златые,

      Где я Лизету пел?

      Судьбы моей премену

      Теперь я вам пою:

      Лизетину измену

      И верность к ней мою.

      В глазах ее всечасно

      Любви огонь блистал;

      Казалось, так же страстно

      И дух ея пылал.

      Но взор младой Лизеты

      Стремился лишь пленять.

      Ах! как в такие леты

      Уметь уж изменять!

      Приятны разговоры,

      Улыбка, страстный вид

      И сами нежны взоры —

      Всё в ней притворно льстит.

      Но всё в ней прелесть нова!

      Ах! пусть она б была

      Или не так сурова,

      Или не так мила.

      Лесок, где я тоскую,

      Где счастье зрел мое,

      Напомни мне драгую —

      Я все люблю её.

      Ея неверность знаю,

      Тьму горестей терплю,

      Всечасно ей пеняю,

      А все её люблю.

      Уж юный май в весенней неге

      Спешит, прогнавши зимний хлад.

      Суда, осохшие на бреге,

      На волны с крутизны скользят,

      К загону стадо не теснится,

      Не жмется к огоньку пастух,

      И инеем не серебрится

      Покрывшийся травою луг.

      При лунном в рощице сияньи

      Сзывает Ладо юных дев.

      В прозрачном льняном одеянье,

      Оне, под плясовый напев,

      Сплетяся белыми руками,

      Летают, чуть клоня траву,

      И мерно легкими стопами

      Атласят мягку мураву.

      Вот время первые цветочки

      С блестящею росой срывать

      И, свив душистые веночки,

      Власы красавиц увенчать.

      Вот время влюбчивому Лелю,

      На место жертвенника, в честь

      Из мягких роз постлать постелю,

      А в жертву – горлицу принесть.

      Мой друг! тебя днесь рок ласкает;

      Но бледно-тоща смерть ногой

      Равно в златую дверь толкает,

      Как в двери хижины простой.

      Превратна жизнь и скоротечна

      Претит достичь нам дальних мет;

      За нею ночь нас встретит вечна,

      И хлябь земная всех пожрет.

      Там злато, знатность напыщенна

      Не развлекут твоих очей.

      Приятство дружества священна

      Души не упоит твоей.

      Не будешь виночерпной чашей

      В пирах любовь ты воспалять;

      В