Нашёл перенесённый сюда древний испанский замок, который посещал однажды, в раннем детстве, с отцом. Тогда они, взявшись за руки, долго бродили по его прекрасным пустынным залам, галереям, переходам и лестницам: потемневший от времени белый камень, маленькие витые колонны, обилие резьбы по камню, низкая на кривых ножках старинная мебель с позолотой.

      Ни в парке, ни возле замка не встретил ни души и только, обогнув замок, увидел женщину в синем комбинезоне – в униформе синезвёздочников, с помощью вакуум-сборника собирающую опавшую листву. Она заметила его и, забыв выключить вакуум-сборник, как и подобает синезвёздочникам, быстро ретировалась в приоткрытую дверь подвала.

      Неприметная узкая дорожка, о которой говорил Глава Сената, вывела на залитую светом просторную площадь, окруженную парком. На открытом пространстве площади стояло светлое, строгое и простое трёхэтажное здание без архитектурных украшательств. Такие строгие и простые дома Профессор видел в городах касты Э.

      Поднялся по широкой лестнице в несколько ступеней, прошёл между квадратными колоннами, подошёл к двери; створки её бесшумно разошлись. Вошёл. Из просторного вестибюля широким маршем поднималась белокаменная лестница, устланная золотисто-чёрной дорожкой, квадратные широкие и высокие окна задёрнуты золотистыми шторами. Никого и очень тихо.

      Сверху послышались быстрые шаги. Из-за поворота лестницы выскочил юноша, почти мальчик, в чёрном трико с золотом шитым соломоновым узлом во всю грудь. Прыгая через ступеньку, юноша спустился с лестницы, подбежал к Профессору:

      – Пойдёмте, мы вас уже заждались…

      Поднялись на верхний этаж, прошли по обшитому дубом коридору и вошли в кабинет, обставленный просто и непритязательно, без драгоценной инкрустированной мебели и ваз тонкой работы. У окна лицом к двери стоял немолодой мужчина – низкорослый и коренастый с большими залысинами на крупной голове, посаженной на плечи как будто без шеи.

      – Заходи, Флемо! – по-свойски, как старому приятелю, крикнул мужчина и пошёл навстречу, крепко вдавливая ноги в пушистый ковёр.

      – Ротари Восьмой! – представился.

      Обменялись рукопожатием. Взяв Профессора обеими руками за плечи, коротышка Ротари, глядя снизу вверх, принялся рассматривать.

      – Узнаю, узнаю породу! Ишь, какой вымахал! А когда-то сиживал у меня на коленях… Забыл? Зови меня – дядя Ротари. Здесь все свои.

      – Пойди, погуляй, – приказал стоящему у двери юноше.

      Состроив, недовольную гримаску, тот вышел.

      – Располагайся, где тебе нравится, – широким жестом пригласил Ротари.

      Оглядевшись, Профессор прошёл, сел на простой стул возле стола. Ротари Восьмой прошелся по кабинету, остановился напротив, и, вперив в Профессора суровый взгляд, с пафосом произнёс:

      – Флемо Десятый,