Все русские знали два языка – абсолют и свой, русский. Между собой они разговаривали только по-русски, и Катя вскоре стала понимать, а потом и говорить на их языке.

      – Катя, ну ты, совсем русская! – смеялась Хозяйка над её коверканием слов. – И имя у тебя наше.

      Одним из первых русских слов, усвоенных Катей, было часто употребляемое «поделиться». В языке абсов слова, соответствующего этому, не было. Русские могли поделиться хлебом, одеждой, радостью и горестью. В первые дни работы все соседки по рабочему месту старались поделиться с ней приобретенными рабочими навыками. Детей с ранних лет приучали делиться с другими. Аннушка, если её угощали чем-то вкусным, обязательно делилась и с родителями, и с ней. Вначале Катя отказывалась, но Хозяйка объяснила, что так воспитывается добросердечие.

      Девочка ходила за Катей, как нитка за иголкой. Смотреть на её обезображенное личико было больно. По Катиным медицинским познаниям, приобретенным в школе на уроках медицинской помощи, требовались лекарства, о существовании которых не слышал даже местный врач.

      Старенький врач и медсестра были добрейшими людьми, но Аннушке ничем они помочь не могли, потому что в больнице почти не было лекарств; да и те, что имелись, были или подпорченными или просроченными. Врач и медсестра были из русских. Когда-то они прошли курс обучения в Городе, и теперь жили при заводской больнице.

      Родители говорили, что родилась девочка здоровой, с хорошими чистыми глазками, но уже в грудном возрасте стала покрываться язвочками. Они думали, что всё пройдет – такое было почти у всех детей в заводе, – но не прошло, а делалось всё хуже. Врач лечил, но безрезультатно. Родители, похоже, уже смирились, они даже умывали девочку не каждый день, потому что ей было больно, она вырывалась и громко плакала. Было ясно, что причина болезни в условиях жизни, в производственной пыли, которая при малейшем дуновении ветра поднимается в воздух, проникает во все щели, набивается в одежду, в волосы, и на территории посёлка становится нечем дышать.

      Катя решила не сдаваться и делать всё возможное. В первую очередь, решила она, необходимо, как учили, максимально соблюдать гигиену. Она набрала в заводской ветоши подходящие тряпки, отстирала их, и каждый вечер осторожно промывала язвы, расходуя выдаваемое по норме собственное мыло, купала Аннушку, а вечерами перетряхивала постель. Переодевать девочку каждый день в свежее не было возможности и, таясь, она стала обрабатывать детскую одежду на работе, в обеспыливающей камере.