В калитку я его внес на горбу, как мешок с картошкой.

      Из-за сарайчика, грозно рявкнув, вылетел Мухтар. Узнал меня, псина, заюлил, хвостом забил. А потом вдруг попятился, вздыбил шерсть на загривке и завыл, да так, что у меня у самого волосы на затылке зашевелились.

      Дернул я плечом – висит Гриша, признаков жизни не подает. Прислонил его к забору, давай трясти.

      – Гриш, ты что, Гриш?..

      Гриша слабо застонал и приоткрыл один глаз. Слава богу!..

      – А ну пошел отсюда! – закричал я на Мухтара. – Иди в будку! Дурак лохматый!..

      В будку Мухтар не пошел и с угрожающим ворчанием проводил нас до двери, заходя то справа, то слева и прилаживаясь цапнуть Гришу за скошенный каблук. У самого крыльца это ему почти удалось, но в последний момент Мухтар почему-то отпрыгнул и снова завыл.

      Злой на себя и на Гришу, я втащил его в прихожую и закрыл дверь. В комнате осеклась швейная машинка.

      – Минька, ты? – спросила мать. – А что это Мухтарка выл?

      – Да кто ж его знает! – с досадой ответил я. – Тут, мать, видишь, какое дело… Не один я.

      По дому словно сквозняк прошел: хлопнула дверца шифоньера, что-то зашуршало, портьеру размело в стороны, и мать при параде – то есть в наспех накинутой шали – возникла в прихожей. На лице – радушие, в глазах – любопытство. Думала, я Ирину привел – знакомиться.

      – А-а… – приветливо завела она и замолчала.

      Гриша сидел на табуретке, прислоненный к стеночке, и мученически улыбался, прикрыв глаза. И до того все это глупо вышло, что я не выдержал и засмеялся.

      – Вот, мать, нового квартиранта тебе нашел…

      – Ты кого в дом привел? – опомнясь, закричала она. – Ты с кем связался?

      – Да погоди ты, мать, – заторопился я. – Понимаешь, дня на два, не больше… Ну, переночевать парню негде!

      – Как негде? – Маленькая, кругленькая, она куталась в шаль, как от холода, сверкая глазами то на меня, то на Гришу. – Санитарный день, что ли, в вытрезвителе? Да что ж это за напасть такая! То кутенка подберет хромого, то алкаша!..

      – Ну-ну, мать, – примирительно сказал я. – Мухтара-то за что? Сама ведь ему лапу лечила, а теперь смотри, какой красавец кобель вымахал…

      Но на Мухтара разговор перевести не удалось.

      – Живет впрохолость, приблудных каких-то водит!.. А ну забирай своего дружка, и чтобы ноги его в доме не было!

      – Да куда ж я его поведу