Всё как то так: ни да…, ни нет —

      Потерян, он – вчерашний след.

      И ждешь ты снова новой встречи,

      Когда тебе любя на плечи,

      Положат руки или… нет!

      Как сложен, он – любви сонет:

      Когда тебя не понимают,

      Душой – «дурят», потом страдают,

      В сомненьях отношенья рвут!

      Но всё же ожидают руки – ждут…

      Подруга.

      Тихо в ушко шепну, – Ты на веки моя.

      Обниму кротко скромно, не щедро:

      Нежно к телу прижму, обожая, любя,

      Сберегая от горя и ветра.

      – Я любить не устану, во мне много сил,

      Нет мне в жизни тебя ближе друга.

      Бог мне дал, сберегу, я об этом просил,

      Чтоб любила меня как супруга.

      Ты в ответ улыбнёшься, – Конечно, твоя.

      В счастье жить будем мы очень долго.

      Без тебя я скучала в тоске у ручья.

      Слез пролила, считай, будет Волга!

      – Мне приятно, любимая, верный ответ,

      Он омоет медком мои раны.

      И потянет к тебе, как в ночи яркий свет,

      Унося в незнакомые страны.

      Ты ответно прижмешься, ласкаясь, любя,

      Словно в ласке забытые люди.

      А потом вдруг украдкой вздохнёшь про себя,

      И поправишь в тоске свои груди.

      Руки к небу, ты крикнешь, – Хочу я любви

      Вечной в мире, без ссор и – разлуки!

      Ты меня приласкай, и в любви обними —

      Навсегда! Не забыть, чтобы руки.

      – Твои руки и тело! – опять вздох души.

      – И о чем ты вздыхаешь, родная?

      – Мы с тобою от счастья, в любви малыши,

      Всё боимся прижаться – желая…

      Судьбы.

      Осень листья ветром расшвыряла.

      Две судьбы с обидой разлетелись – прочь:

      Злость любовь в порыве разорвала, смяла!

      Сиротлива, одинока без свиданий ночь.

      Голова устала думать думку:

      Вон летит он одинокий сиротливый лист.

      Упадёт он где-то – одиночка – в сумку,

      Как душа святая, и издаст, тоскуя – писк!

      Сердце ноет: душу рвёт и гложет —

      Звоном в теле отзываясь по углам!

      Где-то там, она – одна. И он не может,

      Всё простить довериться, её – словам.

      Кто её найдёт, душой в любви согреет?

      Кто его в судьбе – своей – к губам прижмет?

      Кто её в судьбе нутром к себе примерит,

      Кто его, душой – постигнет и поймёт?

      Одиноко судьбы, с ветром споря, бродят,

      Между желтых листьев, дымного костра:

      Ищут в нем любви одежду, хороводят,

      Чтоб согреться в ней, одеться в холода…

      Княжна и – «грязь».

      Зелёный луг. Красивая княжна.

      О, черт, какого же рожна,

      Он к ней ползёт, порвав шмотьё,

      Не вымыв руки и лицо своё?

      Княжна прекрасна, телом статна,

      Вся хороша, чиста опрятна.

      И может быть, вдруг скинув масть,

      Княжна решит, влюбиться – в «грязь»?

      Не шелохнулась! Видно не дано,

      Ей опуститься, к челяди – на дно.

      «А может», – думка его гложет,

      «Княжна любить низы не может?

      И рай княжны не в шалаше,

      Где яблоко желанья в неглиже»?

      Да видно так. Тут всё понятно:

      Княжна же счастлива, занятна.

      А где шалаш, там ей не рай.

      Там, для неё, лишь “ грязь» – сарай!

      2.

      Любовь прекрасна, если будешь —

      В богатстве! В бедности забудешь,

      Что он, тобой, был так любим.

      Была же счастлива ты с ним?

      Ответа нет, одна лишь ныть:

      – Охота, нищенство – забыть!

      Не вспоминать, что в «грязи» было.

      Хоть ночью, от любви – светило!

      3.

      Пройдет немало тысяч лет,

      И мир поймёт, что он ослеп:

      Любовь – она и есть богатство,

      Без