А мать, тебя носившая, молчала?

      Что дети ей, ей были бы мужья…

      Но над тобой с чего ж Эгисф глумился?

      Он нищих мне велит плодить, Эгисф…

      А ты б могла дать мстителя Атриду

      О, мне за брак ответит он, постой…

      А знает он, что ты еще девица?

      Нет, от него, о гость, таимся мы.

      А эти нас не выдадут в Микенах?

      Шпионов нет – ты можешь говорить…

      Здесь, в Аргосе, есть дело для Ореста?

      Какой позор! И ты ответа ждешь?

      С убийцами покончить способ нужен.

      Иль нет его? Убили же отца.

      Ты вместе с ним, с Орестом, мать, Электра,

      Родимую пошла бы убивать?

      Топор готов[4], и кровь отца не смыта.

      Смотри – я так и брату передам.

      Зарежу мать… А там казните дочку…

      О!

      О, если бы Орест тебе внимал.

      Увы! Его узнать я не могла бы.

      Немудрено. Вас развели детьми.

      Но есть один: он друг и помнит брата…

      Тот, что его еще ребенком спас?

      Да и отца взрастил, маститый старец…

      Могилою почтен ли твой отец?[5]

      Как не почтен! Из дома в поле брошен.

      Увы, увы! Что говоришь, жена?

      Терзают нас и вчуже злые муки.

      Но если тяжек будет твой рассказ,

      Все ж передать его я должен брату.

      И если жалость не дана в удел

      Сердцам невежд, а только мудрым сердцем,

      То диво ли, что мы платить должны

      Страданием за чуткость состраданья…

      Желанием и я горю узнать:

      Мы из дворца имеем вести редко,

      И бедствия тревожат тайной ум.

      Приходится рассказывать – от друга

      Не смею я беды своей таить

      И тяжкой доли отчей. Но, посланник,

      Уста мои раскрывший, не укрой

      Из повести печальной от Ореста

      Ни слова, я молю, скажи: в каком

      Здесь пеплосе я сохну – муки нищей

      В лачуге после царского чертога,

      Все, все ему поведай, – я сама

      Вот это платье выткала, иначе

      Я голою осталась бы… Сама

      Кувшин ношу к источнику и плачу…

      Как, чистая, чуждаюсь жен, но путь

      И в хоровод девичий мне заказан,

      И праздников Электре нет. Увы!

      Царь Кастор, некогда в мужья царевне

      Назначенный и кровный ей, теперь

      Меж звездами сияет там, в эфире.

      А над добычею