Большинство людей не знают дату своей смерти. И слава Богу!

      Александр Павлович Словакин знал. Вернее, он сам эту дату и определил-назначил – пятница 29 января 2010 года. И речь-то, в общем, не о суициде, нет, просто Александр Павлович хотел, мечтал, подгадывал и стремился завершить путь земной именно в этот знаменательный день и неистово верил, что именно так и произойдёт-случится. А, как известно, неистовая вера творит порой чудеса.

      Чуть менее чем через полгода, а именно 15 июля, ему стукнуло бы пятьдесят – славный для писателя рубеж, но он даже этот соблазн отринул: важнее показалось подгадать под другой, более значимый и эпохальный юбилей…

      Вообще с этими датами-цифирью, старым и новым стилями, на первый взгляд, возникала какая-то тарарабумбия, но Александр Павлович столь многое в своей idée fixe[1] притянул за уши и пришил белыми нитками, что на мелкие несоответствия-несуразности с датами можно было и не обращать внимания…

      Всё началось лет двадцать назад, когда у молодого провинциального учителя и по совместительству подающего большие надежды писателя Александра Словакина началась столичная часть судьбы.

      До этого в родном своём Баранове напечатали несколько его рассказов в областных газетах, пробился он пару раз в региональный «Подъём», тиснули его повесть в коллективном сборнике «Молодая проза Черноземья». И вот на волне первых успехов он сперва попал на какое-то тогда ещё Всесоюзное совещание молодых, где его без проволочек втащили-приняли в Союз писателей тогда ещё СССР. Потом его опубликовал престижный «Наш современник». И тут же (ну попёрло!) ему удалось поступить на Высшие литературные курсы при Литинституте и, проучившись два года, зацепиться в Москве – устроился редактором в только что родившееся книжное издательство «Голос», основал которое его земляк и в котором незадолго до того стотысячным тиражом вышел первый сборник повестей и рассказов Александра.

      Вот в те-то благословенные опьяняющие дни первых литературных