Антоше не спалось. Близость юного сексуального девичьего тела, что покоилось на соседней лежанке, будоражила кровь, рождая неконтролируемый гормональный прилив. Вдохнув тончайший запах дорогого парфюма, исходящий от очаровательной соседки, шумно выдохнув, он решился:

      – Лиза.

      Тишина.

      – Лиза.

      – Чего тебе?

      – Не спишь?

      – Тупее вопроса не слышала.

      Васькин осекся, он не знал, как подступиться к этой колючке. Говорят, в таких ситуациях стихи помогают, но из одурманенной тестостероном памяти, как назло вылетели все вирши. Что делать? Коль начал – отступать поздно. Он прошептал:

      – Лиза, а у тебя парень есть?

      – Отвали.

      «А что я теряю? За спрос не убьют», – ошалев от собственной дерзости, Антон выпалил:

      – А ты могла бы полюбить такого… как я?

      Девчонка презрительно хмыкнула:

      – Вот еще. Ты же натуральный слабак.

      – Чего?!

      – Да не в том смысле… На вид-то ты самый здоровый, любого мог бы уработать, а вот морально…

      Антоша вскинулся:

      – А морально-то чего не так?

      – Того… Этот солдафон вертит тобой, как хочет, а ты и рад стараться. Приятно быть шестеркой, Ромео? Нет, мне нужна не тряпка, а настоящий мужик, защитник.

      Юноша замер. Он умел читать между строк. «Это намек, первый шаг. Она не против, если…».

      Изнутри вдруг поперло что-то животное, воинственное, доминантное. Голос захрипел, как у простуженного:

      – А если я… докажу… стану главным?

      – Треп все это. Не сможешь.

      Из горла вырвался рык:

      – Смогу!

      Собеседница вдруг повернула лицо к нему, ее глаза блеснули в темноте зеленым, как у волчицы. Долгий молчаливый изучающий взгляд. Затем она поднялась мягко, по-кошачьи и присела рядом. Холодная узкая ладошка легко коснулась небритой щеки молодого человека. Показное равнодушие ушло прочь, сейчас изумрудный взгляд девы светился интересом, обещанием:

      – Вот тогда и посмотрим.

      Немая пауза, и женский шепот:

      – Ну, что застыл? Губу закатай и спать.