Егерь. Девушка с Земли. Игорь Минаков
Читать онлайн книгу.
пальцы связанными за спиной руками. Егерь желал приободрить Реми, и она была безмерна ему благодарна, до слез на глазах благодарна. Если бы не Скворцов… Рассуждать так – эгоистично и неблагородно, но действительно, если бы его не было рядом, она бы вовсе потеряла голову от отчаяния и страха.
А Скворцов смотрел на львиную звезду. И молился, чтоб бандиты не схватились за стволы. Если они откроют огонь, то моллюск дорого отплатит обидчикам. Кто-то, наверное, сумеет взять ноги в руки, но только не он и не Реми…
Тропы, что ведут через Большой барьер Хардегена, можно пересчитать по пальцам одной руки. Бандиты упорно продвигаются на юго-запад; вернуться к подножию барьера и выбрать другой путь почти наверняка означает стычку с отрядом колониальной охраны. Колохра Сирены обычно вялая и безынициативная, как акслы, но она, скорее всего, уже засуетились. Шутка ли, салун Опарыша – вдребезги, до зубов вооруженная банда захватывает заложников и уходит в рифы. Все это происходит в то время, когда на планете находятся государственные чиновники высшего ранга и один очень-очень богатенький Буратино со свитой.
Проводник подозвал жестом одного из аксл. Абориген фыркнул и поплелся по тропе мимо львиной звезды. Моллюск молниеносно скользнул вбок, подмял под себя акслу и с ним в желудке переместился на прежнее место. Жерех с сомнением поглядел на проводника, а тот подозвал второго акслу и снова отправил на заклание. Аксла и не подумал возражать, бездумно пошел вперед, как и его предшественник. Львиная звезда повторила свой маневр. Чтоб сохранить прыть, моллюск высвободил проглоченного аборигена: тот остался, покрытый слизью, на земле, он уже был обожжен и не мог передвигаться. Только молча перебирал в воздухе ногами, словно поднимался по лестнице. Через три секунды моллюск снова вернулся в заросли ламинарии. Его середина раздулась, кожистая мембрана натянулась до прозрачности, переполненный желудочный мешок трепетал, словно гигантское сердце.
Проводник сам ступил на тропу. Прошелся мимо занятого перевариванием двух аксл моллюска туда и сюда, затем жестом позвал людей. Реми и Скворцова вновь подняли на ноги, тычками погнали вперед. С места – в карьер…
Коралловые арки закрыли солнце, золотистые лучи проникали сквозь редкие прорехи в известковой крыше. Тропа становилась у́же, а свод опустился ниже. Из норок в своде свешивались кольчатые черви, украшенные яркими бахромчатыми наростами. Почуяв людей, они исчезали в червоточинах, а потом снова вываливались наружу. Реми до смерти надоело отдергивать голые коленки от раздвоенных жал махровых морен. Она смотрела по сторонам, и ей казалось, что тропа проходит сквозь окаменевший кишечник исполинского создания. Большой барьер Хардегена и в самом деле был живым организмом, состоящим из тысяч и тысяч видов полипов, рыбоподобных животных, вьющихся водорослей, моллюсков, кишечнополостных и бактерий.
В его утробе было жарко и парко.
Ремина обливалась потом и едва переставляла ноги. Если бы не плечо егеря, на которое она время от времени опиралась, то упасть бы ей наземь и не