* * * * *

      – Все же давайте я сделаю то, ради чего приехал и ради чего вы, Мариса, украсили себя этим платьем.

      Мариса позировала привычно и охотно. Было ясно, что ей это дело знакомо и приятно. Вот только фотографирование – это одно, а быть перед художником – совсем другое, даже если сейчас у него в руках тоже фотоаппарат. То и дело художник вынужден был поправлять девушку.

      – Мариса, не надо изменять после каждого щелчка камеры свою позу. Представьте, что вы мне позируете для набросков, а в моих руках вместо карандаша фотокамера.

      – Хорошо, – отвечала девушка, – мне улыбаться?

      – Скрытой улыбкой, когда губы сомкнуты, но через них и через глаза идет на зрителя приятный и радостный свет. Понимаете, Мариса, вам никто не говорил, что глаза и губы у женщины должны жить одной жизнью. Запомните тогда, это добрый и умный совет.

      Марисе было приятно знакомство с этим человеком, она почувствовала, что, начиная с этой встречи, в ее жизни будет немало интересных мгновений, связанных с ним.

      – Вы понравились друг другу? – вечером спросила жена художника. Кате не терпелось узнать все подробности. Как бывает с любой женщиной, вынужденной жить в обычной тесной двухкомнатной квартире, когда знакомый (а здесь твой муж) только что вернулся из дворца.

      – Я напишу ее портрет в белом вечернем платье, на фоне бронзовой мебели и множества алых роз, три из которых будут мои, – похвастался художник, добавил: – Это не все. Появилась идея – помнишь, я хочу написать купальщицу, так вот, идея, чтобы мне позировала Алиса.

      – Обнаженной, – оборвала жена художника.

      – Да, если не станет тормозом ее отец. И если ты не станешь возражать…

      – Да ради бога…

      – Ты дослушай. Потому что директор Алисы хочет вокруг этой картины устроить целый спектакль, где и Мариса и я будем играть главные роли, романтическая история современного мастера и Маргариты, художника и модели, звезды и модного портретиста и так далее и это все будет о нем, то есть обо мне.

      – И чем это все закончится? – Катя не скрывала своего волнения. – Ты ведь очень талантлив и симпатичен. Что будет в конце пьесы?

      – Надо спросить Вадима, директора Марисы. Думаю, мой успех и известность, и дополнительный интерес к жизни и творчеству Марисы. А еще одной картиной будет больше.

      – Что-то боюсь я этой картины. Тебе не страшно? Ты ее старше на десять лет – замечательная разница в возрасте.

      – Ну, ты и размечталась, – не выдержал художник, – хочешь мне посватать самую завидную невесту. Пожалуй, я соглашусь, как считаешь.