Язык, как каждая метла,

      всегда навроде помела,

      ведь чистота, она важна,

      пускай вначале невидна.

      С ним применялась все века

      молитва, чтобы иногда,

      особенно когда беда —

      мести молитву с языка.

      А если выросли рога,

      тут хрена явная вина

      страдала лучше бы спина,

      а хрен болел бы у врага.

      Опять же примени язык

      и раны быстро залижи

      от боли сильно не визжи,

      а издавай звериный рык.

      Природа нам язык дала

      для целей разных – навсегда,

      но больше все же для труда,

      по сути, вместо помела.

      Вот рука опять на холод злится,

      Все грустит, как зиму пережить,

      Ей бы надо как-то порезвиться

      Нет, прилипла, под плечом висит.

      Тут еще губа к губе пристыла, —

      Видно, что замёрзла на ходу.

      Вьюга жалобно во тьме завыла,

      И нога смеётся на беду.

      Да, заметно меньше стало лета,

      Так и шли, нога с рукой к пруду.

      Смотрят, удочка лежит с полметра,

      И щека валяется на льду.

      Видно, всех в ночи накроет иней:

      Руку, что забывчиво грустит,

      Ногу, что пошла в овраг к рябине,

      Щёку, что на льду в снегу лежит.

      Органы мои совсем застыли,

      Проходя по холоду гурьбой,

      Лишь то место очень говорливо,

      Что чуть сзади следует за мной.

      Бросаю яблоко от скуки,

      Гляжу в окно. «Кричи, кричи…» —

      Я снова потираю руки,

      Услышав возглас чей-то: «Ох!»

      Какие радостные звуки —

      Попал кому-то между ног.

      А воздух прётся на колени,

      Взбирается, как старый кот.

      Пошли на приступ окон тени,

      Одна попала сходу в рот.

      И дух, печалясь о забытом,

      На подоконник быстро влез.

      Я,