Мертвым не понять. Юлия Андреева
Читать онлайн книгу.
не по силам, я погиб! Совсем погиб. А теперь надо идти, а то я и вас утяну за собой в омут. – Талый снег, согревшись, стекал с его пальто, и вокруг сапог собралась противная лужица.
Надо ли говорить, что в тот вечер мы никуда его не отпустили. Пава заварил великолепный чай (он вообще прекрасно вел хозяйство, чувствуя в этом свое призвание), я сняла с Владислава пальто и сапоги с треснутой подошвой, куда набился снег. Казалось, он не видит и не воспринимает ничего вокруг, полыхая изнутри сжигающим его пламенем. Суетясь на кухне, мой принц то дело заглядывал к нам, опасаясь пропустить самое интересное. Наконец все было готово, и Владислав заговорил. От первых же слов меня обдало холодом и страхом – тогда я еще умела бояться.
Шоршона порылся во внутреннем кармане пиджака и вытащил красноватую коробочку, вроде той, в которой раньше держали фотопленку, и, открутив крышку, высыпал на ладонь пару голубоватых пилюль, после чего тщательно закрутил крышку и вернул коробочку обратно.
Года два назад мы втроем отмечали его день рождения, а Слава родился под Девой, на чем всегда делал акцент, намекая на, по его словам, сильно выраженные в гороскопе Нептун и Прозерпину, что давало ему право заниматься алхимией. Я уже упоминала, что дома у него были все условия для подобной деятельности. В тот день он чуть было не довел нас с Павой до слез, гордо демонстрируя подарок, который он впервые за много лет позволил себе сделать. Это были красные завинчивающиеся коробочки, в которых он предполагал держать разные яды, но пока там хранилось снотворное и немного успокоительного.
Боже мой! Подарок за много лет!.. Куда он, к чертовой матери, деньги девает? Неужели только на книги? Я давно знала, что Слава не возвращает мне всех денег, выплачиваемых ему «Гомункулом». Да и отец исправно подбрасывал ему переводную халтуру. По всей видимости, их отношения вообще были настолько хорошими, что можно позавидовать. Во всяком случае, не бывало, чтобы он не добился для меня отсрочки или аванса. Складывалось впечатление, что издательство вообще принадлежит Шоршоне-младшему, так вольготно и легко сыпались на него дары и привилегии, о которых другой человек мог только мечтать.
– Помните пьесу?..
Мы кивнули, не желая прерывать.
– …Пистолет… Смешно… – он отыскал в кармане пиджака очки. – Она же говорила, что он ей для самообороны… Коллекционера-то ее пристрелили к чертям. А все думали, что уехал, он и собирался уехать… недалече… Выходит, ночью убили, а днем Маргарита принесла мне это… а я, как последний дурак…
– Постой. А что, тебе известно, из какого пистолета он был убит? Кто тебе сказал?
– Не надо говорить. Вот увидите, когда еще письма найдут!.. Ведь там всё… и школа, и… – он отвернулся.
– К тебе уже приходили? Вызывали? Кто-нибудь о тебе знает?
Мы с Павой переглянулись, думая о нашем рассказе о любви и коварстве.
– Потом, у тебя же есть свидетели – мы с Зерцаловым! Да, письма с угрозами написаны твоей рукой. Допустим. Но я же знаю, что