Бестеневая лампа. Иван Панкратов
Читать онлайн книгу.
Рыков пошарил по карманам, нашел сигареты. – Хитро Кравцов с этими кулечками придумал. Курит везде. Я у нас за диваном пару таких бумажных пепельниц как-то нашел после обходов. Покурит и прячет их по углам.
– Странная привычка, – Платонов думал о предстоящей операции, но пытался поддержать разговор.
– У него это, говорят, еще с Афганистана. Ему в операционной санитарки такую штуку придумали, чтоб он пепельницу не искал. Курил между операциями. Ты у него в кабинете был?
– Конечно.
– Обрати внимание – пепельниц там нет. Он свои кулечки на рефлексах крутит.
Возле входных дверей в реанимацию возник какой-то шум – сквозь медсестру пытался прорваться взъерошенный седоватый мужчина в мятом костюме.
– Пропустите, у меня сын здесь! – объяснял он свои права, а потом увидел в глубине отделения врачей, махнул им рукой и крикнул:
– Что с моим сыном? Терентьев Михаил, я знаю, что он здесь!
– Пропустите к нам, – скомандовал Рыков. Медсестра нехотя отошла в сторону, мужчина быстрым шагом пересек коридор, но у входа в реанимационный зал задержался, чтобы бросить внутрь быстрый взгляд, да так и замер там.
– Надо ему чего-то накапать, – сказал Николай Иванович, не обращаясь конкретно ни к кому.
– Что накапать? – поднял голову от истории болезни Медведев. – Это реанимация, а не детский сад. Тут даже в таблетках почти ничего нет. Ишь, накапать, – буркнул он себе под нос, завершая монолог. – Если что, по щекам похлопаем, кислород дадим.
– Логично, – кивнул Рыков, подошел к отцу Терентьева и, взяв его за руку, привел в кабинет. – Давайте пока здесь обсудим, у вас еще будет время с сыном пообщаться. Вас как зовут?
– Петр Афанасьевич, – мужчина представился. Он все время порывался оглянуться на двери зала, но Рыков не выпускал его руки и медленно подводил к дивану.
– Присядьте. Сын ваш жив, умирать пока не собирается, но нам надо решить с вами очень важные вопросы.
Терентьев-старший сел, сложил руки на коленях и приготовился слушать. Когда ему озвучили диагноз и вероятное развитие событий на ближайшие несколько часов, он как-то неожиданно сгорбился, ссутулился, пригладил седые волосы рукой, потом поднял умоляющий взгляд на Рыкова и спросил:
– Это окончательное решение? Он будет инвалидом?
Николай Иванович, глядя ему в глаза, молча кивнул.
– Надо же что-то подписать, – сказал Петр Афанасьевич. – Давайте, я подпишу…
Рыков взял протянутый Медведевым лист согласия на операцию, быстро внес туда ее название «Ампутация правого предплечья на уровне средней трети под общей анестезией» и протянул отцу Терентьева.
– Просто впишите свои данные вот в эти строчки… – Рыков показал, куда. Петр Афанасьевич обреченно подсел к столу, взял ручку и медленно и аккуратно написал то, что от него требовалось, поставив внизу небольшую незамысловатую