«Как прекрасно! Я свободный!

      На цепи уж не сижу.

      Свой имея нрав природный,

      Сам по себе уж похожу».

      И кукарекал петушок:

      «Полетать теперь могу!

      Расправлю перья, свой пушок

      И в курятник побегу!»

      И жар-птица закричала:

      «Лапу я уже не дам,

      Чтоб меня рука держала.

      Иван устал небось и сам!»

      Лошадь весело заржала:

      «Я свободная! Ура!» —

      И к компании помчала,

      Гулять собралась до утра.

      Паровозик, пар пуская,

      По аллеям парка мчал.

      «Чахи-пахи» издавая,

      Слёзы радости пускал:

      «Так давно я не катался,

      Надоело мне стоять.

      Добро, Барвик где-то взялся!

      Мне б колёса раскатать».

      Мчался он быстрее ветра!

      Ездить так всегда мечтал.

      Но, проехав сто два метра,

      Вдруг зайчишку увидал.

      Испугался, что раздавит,

      Рычаг тормоза нажал,

      Но не смог он тут заставить,

      Чтоб на месте поезд стал.

      Тормоза лишь запищали,

      Поезд ехать продолжал,

      И зайчишку напугали,

      Он как вкопанный стоял.

      Паровозик громко свистнул,

      Заскрипел что было сил

      И в отчаянии крикнул:

      «Хулиган рычаг сломил!

      И я себя остановить

      Уж никак тут не могу!

      Чтоб зайчишечку не сбить!

      Жить с тем дальше не смогу».

      Но тут гномики смешные

      Помогли ему в беде.

      Две соломинки чудные

      В нём всё исправили везде.

      И веселье продолжалось,

      Веселились все кругом.

      И в ночи глухой казалось,

      Что играют ясным днём.

      Заработали качели —

      Гномик Як их оживил.