Откуда-то появляются НИС и ротный.

      – Так мужики, минируем развилку и уходим, – ставит ротный задачу, – из всего арсенала у нас нажимные ПМН-2, значит, будем усиливать тротилом.

      Пошли парами. Я как обычно с Китайцем. Роем углубления, пока Китаец уносит лишний грунт я укладываю в каждое из трех ям по три шашки по четыреста граммов, в каждую для верности вставляю КД, сверху ПМН-2, ввожу, чеку в карман и готово. Женька уже позади меня. Возвращаемся к БТРу, подходят остальные пары. НИС явно не доволен, что-то не по его плану.

      – Домой! – командует ротный.

      – Домой, так домой, – бурчит Женька. Едем в сторону базы, на блокпосту тормозимся, НИС идет докладывать что-то по рации. И вдруг в тишине слышим сначала взрыв, через минуту еще пару, и буквально через пару мгновений серия взрывов.

      – Ни хрена себе… – только лишь проговорил ротный.

      У всех наших на лицах довольные ухмылки, пехота смотрит на нас с уважением, а Китаец, вальяжно развалившись на броне, начинает:

      – Сигареты не будет, братва?

      Прикуривает услужливо поданную сигарету, лениво выпускает дым со словами:

      – Выспаться бы, а то каждую ночь все воюем и воюем. Второй автомат за неделю беру, зарубки некуда ставить. К вам, что ли, перевестись? У вас тихо, хорошо, а у нас ни секунды покоя. Достало все, уши резать, что ли, начать?

      Мы, улыбаясь, слушаем эту ахинею, но пехота смотрит Китайцу буквально в рот, того несет по бездорожью:

      – А знаете, парни, мне и двойные боевые не нужны, отдохнуть бы мальца, а с утра опять в рейд, – вздыхает Женька, – тут у нас случай недавно был, помнишь Лис?

      – Помню, помню… – поддакиваю ему.

      – Так вот, – Китаец бесподобен, – идем с Лисом по ночи в дозор. Короче, послали. Жара страшная, пот по всему телу, цикады трещат, и тут видим – чехи прут. Че делать? Слева – арык с водой, справа – мины. Ну мы с Лисом прыг в сугроб и сидим. Короче, еле выкрутиться успели.

      Мы, еле сдерживая смех, смотрим на пехоту. Те верят всему.

      – Мужики, а как к вам перевестись? – спрашивает один из пехотинцев,

      – Это тебе к Фараде, – Китаец лениво выпускает кольца дыма.

      – Это, кто? – пехота явно не в теме.

      – Счас, поймешь. Товарищ подполковник, разрешите обратиться? – по-уставному обращается к опешевшему Фараде Женька, – Тут парень хочет к нам.

      Стрижков внимательно смотрит на нас.

      – Не всех война убила, вас куда девать прикажете? – НИС подхватывает наш стеб.

      – Расстрелять на хер! – рапортую я.

      – Тебя первого, – вторит НИС и уже к парню, – малой у тебя пап-мам есть?

      Тот кивает.

      – Вот и езжай к ним, а на этих не смотри. Это – конченые люди, они отравились, понимаешь? Совсем отравились, а это заразно, так что не надо тебе это, парень, не надо. Иди.

      – Домой, парни! – командует ротный и мы, уже чуть ли не с песнями, едем в расположение.

      Под Старыми Атагами стоянка считается уже временной, скоро будем переезжать под Шали, поэтому стараемся отыграться по полной. По приезду офицеры