Время банкетов. Венсан Робер
Читать онлайн книгу.
следовательно, вознаградить их своей признательностью предстояло избирателям. Между тем если люди первой половины XIX века это только предчувствовали, то мы, изучающие эти явления почти два века спустя, знаем это точно со времен Марселя Мосса: всякий дар обязывает и требует ответного дара.
Но и ответный дар обязывает в свой черед, и люди, которые его принимают, тоже превосходно это чувствуют. По этой причине в конце молчаливых банкетов в Руане и Лез-Андели в сентябре 1818 года почтенные депутаты Биньон и Дюпон из Эра все-таки ненадолго взяли слово, чтобы поблагодарить собравшихся и «уверить их в готовности ревностно защищать интересы отечества и требовать полного исполнения Конституционной хартии». Нетрудно вообразить продолжение: в следующем году в конце сессии Биньон и Дюпон, а также Эрну, Комартен и Шовлен, исполнившие пожелания нормандских или бургундских избирателей, получили право на новый праздник в свою честь, что в самом деле и произошло[64]. В конечном счете по окончании мандата депутаты, ревностно защищавшие интересы своих избирателей, были вправе ожидать от них награды в виде переизбрания. Напротив, члены верхней палаты, поскольку они назначались королем и от избирателей не зависели, почти никогда не становились адресатами банкетов; это касалось даже откровенно либеральных пэров, таких как герцог де Брой[65].
Поскольку Вуайе д’Аржансон был несравненно более богат, чем граждане, которые его чествовали, устроенный ими банкет мог восприниматься только как выражение признательности, а не как попытка подкупа. Но не все депутаты могли похвастать таким же состоянием и таким же бескорыстием, да и убеждения не у всех отличались той же твердостью. Если бы устройство банкетов в честь либеральных депутатов сделалось общераспространенным, они рисковали бы навлечь на себя обвинение – очень мало обоснованное, но губительное для их репутации – в том, что все они подкуплены своими избирателями. Риск был тем более велик, что за годы обучения парламентской политической жизни умножились случаи пиров, против которых либералы, вначале смотревшие на это безучастно[66], очень скоро начали решительно протестовать, ибо поняли, какой опасностью они грозят. Дело в том, что министры, и прежде всего глава кабинета Деказ, задавали обеды депутатам большинства, по преимуществу тем, кому политические убеждения отнюдь не мешали пользоваться щедротами власти; к таковым относились в первую очередь депутаты левого центра, чьи голоса могли оказаться решающими в этот период, когда каждые новые выборы усиливали лагерь «независимых», хотя и не слишком ослабляли лагерь ультрароялистов. Поэтому Деказ широко практиковал эту меру – не слишком элегантную, но безусловно эффективную, на что «Конституционная» жаловалась еще в феврале 1820 года: «Министры знают, как безгранична власть хорошей кухни»[67]. Обеды эти были роскошны, а готовивший их повар, служивший в доме
Тем не менее в 1827 году, после отзыва «закона справедливости и любви» благодаря сопротивлению палаты пэров, в Бернé (департамент Эр) был устроен банкет в честь герцога де Броя, но туда пригласили также либеральных депутатов (нынешних либо бывших) Дюпона, Биньона и Дюмеле (
Они использовали правительственные банкеты как аргумент в пользу своих собственных; так, «Минерва» от 30 мая 1818 года в 13‐м письме из Парижа говорит о министре финансов Корветто: «Он задал большой обед для депутатов, которые еще не уехали из Парижа, а министры, которые задают обеды, обычно не ждут увольнения из министерства. Впрочем, я вовсе не намерен осуждать их за то, что они приглашают людей, защищающих их планы, но я бы хотел, чтобы в таком случае гражданам позволяли приглашать тех, кто защищает их права» (La Minerve. T. II. P. 245).
Le Constitutionnel. 14.02.1820.