Ахиллесова пята. Серия «Время тлеть и время цвести». Галина Тер-Микаэлян
Читать онлайн книгу.
Вика! Не смейся, пожалуйста! Я очень хочу пойти с тобой в кино, но стесняюсь сказать. Если ты согласна, то скажи, а если нет, то ничего не говори, а просто разорви письмо, и пусть будет, как будто ничего не было».
Хотя Вика втайне и считала, что ни один парень на свете не может сравниться с ее братом, письмо польстило ее самолюбию. Улыбнувшись соседу, который, опустив длинные ресницы, ждал ответа, она сказала:
– Ладно, но только не сегодня – сегодня Андрей велел мне съездить в универмаг и купить ему тушь для плакатов. Давай завтра, а?
Так началась их дружба. Будь Антонио обычным мальчиком, одноклассники, возможно, стали бы их допекать, дразнить и писать на доске перед началом урока А + В = любовь, но он не был обычным московским мальчиком. Антонио Скуратти был сыном пламенных коммунистов – итальянца и канадской еврейки, приехавших в Советский Союз для участия в работе третьего Интернационала еще в конце тридцатых годов. В Москве они познакомились и поженились, но брак этот оказался так же недолговечен, как и сам Интернационал. После войны отец Антонио вернулся в Италию, а мать осталась в Москве. Мальчик, имевший итальянское гражданство, пожил немного у отца в Милане, потом его забрала к себе в Москву мать, и он пошел учиться в обычную московскую школу.
Мать Антонио работала переводчицей на радио. Она говорила с сильным акцентом, хотя много лет прожила в Советском Союзе, и целые дни проводила на работе. Дверь их квартиры всегда была открыта, там постоянно толклось множество людей – приезжавшие из-за границы товарищи по партии, коллеги по работе, зашедшие поискать какие-то документы, одноклассники Антонио и даже соседи, забежавшие одолжить соли или сахара.
– У вас никогда ничего не пропадает? – изумлялась Виктория.
– Да нет, все ценное у нас заперто в шкафах.
Под «ценным» он подразумевал книги на разных языках, стоявшие в трех огромных дубовых шкафах с застекленными дверцами. Виктория скептически пожимала плечами: во-первых, ключ от шкафа висел тут же, на стене, во-вторых, ей было сомнительно, что домушник проникнет в квартиру, чтобы вынести потрепанное собрание сочинений Байрона на английском или Мопассана на французском, – под ценностями она имела в виду совсем другое. У них дома, например, золотые вещи хранились в спальне родителей, и туда не принято было заходить не только гостям, но и Виктории с Андреем, а уж о том, чтобы оставить дверь квартиры незапертой, и позволить гулять по ней малознакомым людям, не могло быть и речи.
– Могут же деньги вынести или золото. У вас что, золота нет? – допытывалась она.
– Не знаю, – он беспечно пожимал плечами, – мама не носит золотые вещи.
Для Антонио родными языками стали английский и французский – от матери, итальянский – от отца, и русский – язык его московских друзей и знакомых. Иногда он с небрежным видом вытаскивал из шкафа томик Бернса или Аполлинера и читал вслух стихи на английском, французском или