На старой телеге, наверху, подоткнув сарафан, в голубеньком, спустившемся на шею платке, сверкая на солнце рыжими волосами, топчет сено молодая Анютка: широко раскидывая руки, она принимает охапки, которые ей подаёт снизу дед-Андрон. Дед-Андрон, с берёзовыми вилами, как раздвоенная ветка дерева, неспешно втыкает деревянные рожки вил в сухое пахучее сено, и, кряхтя, осыпая себя дождём сухих травинок, подаёт сена. В его путанных седых волосах, в серой жидкой бородке висят набившиеся сухие травинки. Наложив воз, он неторопливо протягивает стоящей на возе девке круглое бревно-гнёт, закидывает верёвку и привязывает гнёт к телеге.

      Вот, меня подсаживают высоко на воз. Потом я еду. Воз скрипит, качается, я крепко держусь и за деревянный гнёт, и за толстую верёвку. Смотрю с высоты на деда-Андрона, идущего сбоку; на напрягающуюся в оглоблях лошадь, на кузнечиков, с треском рассыпающихся из-под копыт лошади и падающих в траву дождём по сторонам; на собаку Дружку, устало бредущую с высунутым розовым языком.

      Хорошо и чудесно в большом сенном сарае, набитом почти до самого верха, под крышей, отдающей теплом, нагретой солнцем. Хорошо топтать мягкое сено, забирающееся под рубашку, прыгать вниз головой с переворот на спину со скользких балок, ползать и кувыркаться. В сарае живут голуби. Хлопая крыльями, обдавая ветром, они проносятся на самой головой. Ласточки-касатки влетают в широкие, открытые настежь ворота.

      В обед, в самую жару, всё на час затихает. Спит дед-Андрон, прикрывши голову от мух выгоревшим картузом; спит в углу сарая, в тени на сене, девка Анютка, задравши на голову сарафан и протянув босые ноги; спит и собака Дружка, забравшись под лопухи и щелкая мух мешающих, садящихся на нос.

      Я бегу к мосту, к запруде, к месту «старой мельницы», которой уже давно нет. Быстро можно бежать по накатанной, с горячей мягкой пылью, дороге под откос. А потом сразу же прыгнуть в воду реки. На мелководье вода тёплая, из светлой превращается муть, поднятую ребячьими ногами со дна.

      Под старыми толстыми вётлами, с другой стороны моста-плотины глубокий омут с тёмной водой. В просвеченной солнцем воде дремлют-стоят толстоспинные голавли. Они стоят неподвижно, чуть пошевеливая плавниками. Быстрые уклейки, пускают на воде круги и ловят падающих на воду мошек, они стадами гуляют в прозрачной воде.

      После купания приятно валятся на прибрежной траве, повернувшись на спину видеть синее небо; смотреть, как по соломинке-травинке неторопливо поднимается, усеянная мелкими точками божья коровка; как высоко в небе, под редкими белыми облачками, распластав крылья парит ястреб, высматривая добычу на земле.

      Цветные сны: «Кто видит цветные сны и почему?»

      Среди учёных нет единого мнения.