Беспокойные. Лиза Ко
Читать онлайн книгу.
не отпало. Он бросил поиски, когда осознал, что отводит глаза, прокручивая страницу, и чувствует облегчение от того, что ничего не находит. Незнание освобождало его от необходимости изменить жизнь, к которой он привык, так что прошли уже годы с тех пор, как он искал Майкла Чена – имя Майкл всегда было слишком популярным, почти полмиллиона результатов, – и Полли Гуо, или Гуо Пейлан, латиницей или даже китайскими иероглифами. Ему не удалось увидеть никого похожего на мать. Он так и не нашел Леона или Вивиан Чжен.
Но сегодня он ввел «Майкл Чен» и «Колумбийский университет» и вышел на сайт университетской биологической лаборатории, прокрутил страницу и увидел имя Майкла и снимок долговязого парня в темной рубашке, самодовольного и счастливого. Лицо Майкла вытянулось еще больше, и он уже не носил очки, но Дэниэл видел в нем детскую версию – широкоглазого десятилетку, который готов был пойти с ним куда угодно; почти что брата. Того, кто знал Деминя.
Он захлопнул ноутбук так, будто тот загорелся. Даже если у Майкла есть сведения о матери Дэниэла, это всё равно не изменит того факта, что она его бросила. Роланд прав. Не стоит ворошить прошлое.
Он прошелся по гостиной, по кухне, повертел в руках коробку от микрофона, представляя Роланда на сцене «Юпитера», пока сам он сидит в лектории. Он не мог осчастливить одновременно и Роланда, и Питера с Кэй, но попытка не пытка.
Она обещала, что никогда его не оставит, в день, когда они встретили доппельгангеров[3]. Тогда шестилетний Деминь и мать всё еще оставались друг для друга незнакомцами, но казались славной парочкой. Одинаковые широкие носы и изогнутые улыбки, большие темные зрачки на подложке из белых осколков, с ленцой во взгляде. Рука матери казалась чужой. Он привык к теплой хватке деда и более решительной походке. Мать была слишком быстрой, слишком громкой, похожей на американский город, в который его закинули. А Деминь скучал по деревне, по приглушенным оттенкам травы, воды, зелени и синевы, по бордовому и серому. Нью-Йорк предстал перед ним блестящим, резким, с буйными красками и нечленораздельной трескотней английского языка повсюду. Глаза ныли. Рот заполнялся шумом. Холодный воздух было больно вдыхать, а небо душили небоскребы.
Деминь искал утешения в чем-нибудь знакомом. Он во всем слышал мелодии, а с ними видел цвета, и его тело тянулось к ритму так же, как растение выгибается к свету. Когда они шли по Бауэри, его успокаивало однообразие шагов по тротуару. Его левая рука – в правой руке матери, на каждый ее шаг – два его. Деминь изучал мусор на тротуарах: сигаретные окурки, грязные салфетки и – между кусками льда – столько пятен жвачки. Кто жевал все эти серо-розовые комки? Он ни разу не жевал жвачку, как и, насколько он знал, его мать, и все ее шестеро соседок по квартире на Рутгерс-стрит. Это было еще до того, как они переехали к Леону, до квартиры на Юниверсити-авеню в Бронксе.
Они стояли перед картой метро с длинными тощими линиями, похожими на лапшу. «Ну, какой цвет хочешь сегодня?» – спросила она. Деминь пригляделся к словам, которые не мог читать, местам, в
Двойник человека, появляющийся как темная сторона личности или антитеза ангелу-хранителю.