Редкий тип мужчины. Андрей Ромм
Читать онлайн книгу.
считали, что все «причуды» Алексея происходят от недостатка опыта, и с уверенностью маститых психологов рекомендовали ему поскорее этого опыта набраться. Убедили. Набрался. Не помогло. Без любви все отношения казались ненастоящими, ненужными, бесперспективными. Иногда охватывало отчаяние – неужели подлинная любовь существует лишь в книгах? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, не хватало ни ума, ни опыта. Но в глубине души что-то подсказывало – есть она, есть, ищи лучше! Алексей искал. Ситуация складывалась парадоксальная. Он легко заводил знакомства с девушками, но сразу же после этого «жал на тормоза», потому что начинал прикидывать и сомневаться. К третьему курсу студентки Плехановского поставили на Алексее Кудрявцеве крест. Одни считали его чудаком, другие – импотентом, третьи подозревали в нетрадиционной ориентации, четвертые думали, что он ищет себе «ну очень выгодную» партию и не склонен размениваться по мелочам. Короче говоря, никаких матримониальных перспектив. Ноль. Пустое место.
11 августа 1991 года Алексей отметил первый в своей жизни юбилей – двадцатилетие. Предыдущую круглую дату, десять лет, можно было не брать в расчет. Слишком мелко. А двадцать лет – это уже кое-что. Возраст. Событие. Родители проявили понимание и уехали на выходные куда-то под Коломну, на дачу к кому-то из подруг матери. Собственной дачи у родителей не было. Это тоже ставилось отцу в укор – у всех есть, а у нас нет. Ни дачи, ни машины, чтобы удобно было ездить на дачу.
Гуляли два дня теплой студенческой компанией. Угощение было скромным. Кастрюля приготовленного матерью салата оливье, бутерброды с докторской колбасой, малосольные огурцы и две банки шпрот – гвоздь застольной программы. Пили КЧП – кто что принесет, с выпивкой тогда было так же туго, как и с едой. Принесли всякого разного, от сухого белого до зубровки, смесь напитков кружила головы, но еще больше их кружили сознание собственной молодости и огромных открывающихся перспектив. Время больших перемен пугает тех, кто постарше, и окрыляет тех, кто помоложе. Все только и пели следом за Виктором Цоем, что сердца их требуют перемен.
Однокурсник Борька Сапожков, профессорский сынок, хохмач и выдумщик, подарил Алексею медный перстень-печатку с изображением русалки, который якобы (ну кто поверит Сапожкову!) приносил удачу в любви.
– Вот увидишь – Новый год будешь встречать со штампом в паспорте и младенцем на руках! – громыхал своим басом Борька.
Объяснять ему, что до Нового года осталось меньше пяти месяцев и ребенком, даже недоношенным, за это время обзавестись никак не удастся, Алексей не стал. Поблагодарил, не очень искренне восхитился и положил подарок на одну из книжных полок.
– Родится сын – назовешь Борисом! – потребовал Борька, входя в роль устроителя личной жизни Алексея, творца его счастья.
– Нет уж! – осадил его Алексей. – У нас в роду уже какое поколение чередуются Артемы и Алексеи. Фамильная традиция.
Борька подхватил тему