Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года. Александр Михайловский
Читать онлайн книгу.
судьи, откладывающего слушание дела, – из сегодняшнего разговора я понял, что вопрос аграрной реформы требует тщательной доработки. Петр Аркадьевич, я попрошу еще раз продумать ваши предложения, не забывая ни о суровости нашего климата, ни о сложившихся традициях нашего народа, ни о характере русского мужика. Полагаю, что господин Ульянов тоже не откажет вам в консультации, поскольку я вижу, что он досконально изучил сей вопрос. Всего вам наилучшего, господа, аудиенция закончена.
Когда мы все, собрав бумаги, дружно направились к дверям, император вдруг произнес голосом, похожим на голос актера Леонида Броневого – того самого, который «папа Мюллер»:
– А вот вас, Александр Васильевич, я попрошу остаться…
3 мая (20 апреля) 1904 года, 14:05.
Санкт-Петербург, Зимний дворец, Готическая библиотека
Великий князь Александр Михайлович Романов – он же ВКАМ, он же Сандро – вошел в Готическую библиотеку Зимнего дворца. Михаил сидел за большим письменным столом и читал какую-то толстую книгу, время от времени делая карандашом пометки в своем рабочем блокноте. Желая привлечь к себе внимание, Александр Михайлович кашлянул.
Михаил II оторвал взгляд от книги и поднялся со стула, чтобы поприветствовать своего двоюродного дядю.
– Здравствуй, Сандро, – устало сказал он. – Очень хорошо, что ты пришел. Присаживайся. У меня есть к тебе серьезный разговор.
– И ты тоже здравствуй, Мишкин, – поздоровался Александр Михайлович, присаживаясь на стул с резной деревянной спинкой напротив императора. – Скажи, как мне теперь к тебе обращаться – как раньше, или по полному титулу – «Ваше Императорское Величество»?
– Ах, Сандро, оставь свои шуточки, – небрежно отмахнулся Михаил, – ты был, есть и будешь одним из немногих людей, с кем я могу чувствовать себя просто человеком, а не самодержцем. Только вот так хорошо знакомого тебе Мишкина уже нет. Тот лейб-кирасир, шалопай и баламут из меня вышел сразу после ранения. Ну, а остатки улетучились после злодейского убийства Ники. Так что давай сойдемся просто на Михаиле или, в крайнем случае, на Михаиле Александровиче.
– Хорошо, Михаил, – кивнул Александр Михайлович, – я и сам уже заметил, что за те три месяца, что прошли с той поры, как на Байкале мы первый раз встретились с людьми из будущего и заглянули в ту пропасть, которую разверзлась перед нами, ты очень сильно изменился.
– Ну да, – Михаил устало потер виски, – я иногда и сам себя не узнаю. Тут давеча дядя Сергей за обедом принялся выговаривать мне какую-то чушь, которую у меня не было совершенно никакого настроения слушать, так я так ему ответил, что мама́ даже на мгновение показалось, что за столом сижу не я, а мой покойный папа́, который тоже очень не любил, когда ему в чем-то перечили. А дядя Сережа от удивления чуть не поперхнулся куском ростбифа. До конца обеда он больше не проронил ни слова. И мне самому непонятно – что же на меня тогда нашло.
– Правильно и сделал, – одобрительно кивнул Александр Михайлович, –