Сокровище ассасинов. Юрий Гаврюченков
Читать онлайн книгу.
как тикают часы на книжной полке. Было тихо, вокруг все знакомо, а наволочка на подушке не отсыревшая и не жесткая от крахмала. И от этого стало тепло. Я был дома! Потом я подумал, что купил квартиру, дабы чувствовать себя свободным и не так расстраивать внезапными отъездами маму. Затем мысли переключились на кинжал ас-Сабаха, я вспомнил степь, мертвого Петровича, Валеру с Женей, и настроение испортилось окончательно.
Моя беда в том, что я много думаю. Когда надо и когда не надо. На это часто намекала бывшая жена – Марина, все друзья и даже Петрович. А Слава-афганец напрямую говорил, что слишком умный и слишком глупый – братья, добавляя, что свои мозги перед армией он оставил дома. Я ему охотно верил, так как забрать обратно их он явно забыл. Мы скентовались в зоне. Слава тянул восемь лет за убийство, впрочем, он и сейчас досиживает. Дурная голова ногам покоя не дает. Склонность к простым и радикальным решениям довела отставного майора ВДВ до цугундера.
Интересно, что меня, умного и осторожного, что-то тоже привело в те края. И Афанасьева, не менее осторожного и куда более расчётливого и опытного, чем я, тоже. Как всё-таки жаль Петровича! Без него продать браслет и кинжал ас-Сабаха будет проблематично. Своими силами реализовывать такую серьёзную находку дело очень опасное и тягомотное.
Я лениво потянулся и сладко, во весь рот, зевнул. А ну их всех! Надо радоваться жизни. Не буду я сегодня думать о браслетах, буду расслабляться. Спокойно, в одиночку, без баб. Интеллектуальный отдых интеллигентного человека. Я люблю посидеть за книгами, а теперь мне, похоже, было что почитать.
Я вернулся на новую квартиру во второй половине дня. За маму я был спокоен; небольшая прибавка к пенсии в размере ста долларов ей не повредит, этот месяц она проживет в относительном достатке. А там уж… Что будет там, я пока не знал, но был уверен в благополучном исходе южной кампании.
После обеда я сел изучать рукописные материалы, привезенные из экспедиции. Полевой дневник и тетрадь Афанасьева, в которой он, как я и предполагал, начинал новую монографию о саманидах, послужили объектом моего пристального внимания на протяжении пары часов. Я без труда читал мелкий, но разборчивый почерк Афанасьева и почерпнул немало для себя интересного. Монографию он составлял на основе результатов последних раскопов, частенько сверяясь с полевым дневником. Любопытно, что в записях он упоминал меня весьма корректно, без имени, как ассистента или, попросту, «А». Наверное, не хотел случайно предать, если дневник вдруг попадёт в правоохранительные органы. Интересный человек был Петрович. Что сообщить его жене, я пока не знал. Но говорить все же что-то придется. Обеспокоенная чрезмерно затянувшимся отсутствием мужа, она начнет звонить мне и рано или поздно дозвонится. Что я могу ей сказать? Что Афанасьев Василий Петрович погиб от рук психопатов в пустыне Чуркистана, а его могилу вряд ли отыщу даже я сам, хотя собственноручно закапывал? Возникнет неизбежный вопрос: а почему закапывал именно я и откуда у меня так много денег, когда бедная вдова не имеет ничего? Дурацкая история, но и глупо констатировать этот факт, нарываясь на разборки (а в том,