Круз уронил ложку.

      – Загвоздка, – продолжал Эмметт, – в том, чтобы создать легкий композитный материал, не слишком чувствительный к температуре. Ведь если ты сильно разозлишься, то очень не хотелось бы, чтобы очки растаяли и превратились в лужу на полу. Мне пришлось поставить несколько экспериментов. Ну, точнее, пятьдесят семь.

      Круз аж присвистнул. Он бы такого длинного процесса не выдержал.

      – Когда я нашел решение, – сказал Эмметт, – осталось всего лишь придумать дизайн оправы-приемника и изготовить ее на четырехмерном принтере.

      – Четырехмерном? – Круз знал, что три измерения относятся к высоте, ширине и глубине. – А что на четвертом измерении?

      – Время, конечно. Эту теорию не я придумал, а Эйнштейн. Точнее, учитель Эйнштейна, но благодаря Эйнштейну она стала знаменитой. – Он улыбнулся. – Именно поэтому твоя идея о путешествии во времени не такая уж необычная, как ты мог подумать. Вот сейчас, например, я работаю над тканью, которая будет трансформироваться в зависимости от предпочтений того, кто носит одежду из нее. Предположим, ты хочешь, чтобы у твоей футболки изменился воротник – стал не прямой, а с вырезом, и рисунок стал не с цветами, а с полосками. Надо всего лишь подумать, чего именно ты хочешь, и ткань выполнит желание.

      – И ты правда можешь это сделать?

      – Да, – ответил он, как будто речь шла о самых обычных вещах. – Это возможно. Ведь уже есть технологии для мысленного управления электронной техникой, например камерами и компьютерами, так что нельзя исключать возможность перенести этот принцип на идеи, воспоминания и даже сны. Мне еще предстоит много поработать над люмажином. Я так называю эту ткань – моя фамилия Лю в сочетании со словом «imagine». Но я все равно добьюсь своего.

      Круз рассмеялся:

      – На твоем месте, Эмметт, я бы не беспокоился, что этот приз отдадут кому-то другому.

      – Спасибо, – застенчиво произнес Эмметт, и его треугольные очки закруглились по краям. – Посмотрим.

      Круз доел суп, съел половину горячего сэндвича с сыром и развернул тарелку в сторону Эмметта.

      – Уверен, что не хочешь? Я уже наелся, а остается еще много.

      – Ну, если ты не будешь больше…

      Эмметт потянулся за треугольником поджаренного хлеба с потеками расплавленного сыра, и Круз заметил на его запястье золотой браслет, шириной больше дюйма, но