М.В. Лентовский. Влас Дорошевич
Читать онлайн книгу.
позы, блеска, внешнего эффекта.
Его тянет к феерии.
Здесь можно кидать деньги без конца, здесь можно творить чудеса, здесь можно быть:
– Магом и волшебником.
«Нэна-Саиб», «Лесной бродяга»[36], «Чертова супруга»[37] и, наконец, феерический апофеоз самой феерии.
– «Путешествие на луну».[38]
Уже московские мастерские не могут удовлетворять. Костюмы работают в Париже.
Казенные театры[39], – с их мишурной роскошью, с Манчестером, тарлатанчиком, кисеей вместо кружев, бумажным атласиком, – кажутся жалкими, нищими.
«Убогая роскошь наряда».[40]
Лентовский одевает сцену в настоящий бархат, самый дорогой плюш, в настоящее кружево, в тяжелый шелк, в парчу.
Лентовский уже даже огорчает московских дам.
И у Сапожниковых[41] им отвечают:
– Извините-с. Все, что было из шелка дорогого, Михаил Валентинович взяли.
Гул по Москве идет о роскоши постановок Лентовского.
– Постановка стоит столько-то десятков тысяч! – появляется на афишах.
И эти безумные цифры все растут, растут. Над постановками, над операми, над билетами Большого театра хохочут:
– Беднота… пойти нешто посмотреть убожество!.. Нищета! Балаганчик! Девичье!
Лентовский окружен художниками.
Все, что есть талантливого, блестящего среди декораторов, – вокруг него, у него.
Здесь требование одно:
– Фантазия!
Здесь нет преград фантазии, счета – деньгам.
Фонтаны, целые водопады живой воды, сотни участвующих, тысячи костюмов.
– Москва для него не жалеет, – зато уж и Михаил Валентинович уж ничего не пожалеет для Москвы, – говорят москвичи.
Он берет к себе в «Эрмитаж» первого баса Большого театра – Абрамова, который вскоре должен составить украшение Ковентгарденского театра в Лондоне[42], первого оперного театра в мире.
Зачем?
– Для ансамбля!
Чтоб пел в «Боккачио»[43] букиниста. Одну фразу:
Новые сказки
Про лихие глазки!
– Зато как звучит фраза!
И обладатель феноменального голоса, артист, который зимой поет в Большом театре Сусанина[44], Мельника, Мефистофеля, Марселя, – поет летом в саду «Эрмитаж», в оперетке, раз в неделю одну фразу:
– Для ансамбля.
Усатов[45], Фюрер, первый тенор, бас казенной оперы, поют в «Эрмитаже» в оперетке.
И легенды, легенды о Лентовском!
Каждый день новая легенда.
Алкивиад должен заполнять собой жизнь Москвы, тогда скучающую и праздную.
«Он» живет в юрте, на берегу пруда, в своем «Эрмитаже».
– Как дикий! Ушел от мира.
И там, в тишине, в зеленой тени старых, развесистых деревьев, «выдумывает свои фантазии».
Он появляется на сцене, в жизни, только в шумной, эффектной роли. Вся Москва говорит:
– Слышали: скандал который сделал Лентовский!