Мухури, вплавь переправившись через Желтую реку при Дун-шен-чжоу, пошел с войсками на запад. Тангутский государь, услышав о том, пришел в страх и отправил генерала Дахая угостить Мухури в Ордосе; сверх этого предписал генералу Дагэ-ганьпу присоединиться к Мухури с 50 000 войска. В десятый месяц Мухури пошел с армией на восток и вступил в Цзя-чжоу. Нючженьский генерал Ван-гун-цзо уклонился. Мухури на время препоручил управление города генералу Ши-тьхянь-ин, а сам осадил Суй-дэ и разбил крепостцы Ма-чжай и Кхэ-жун-чжай. Тангутский государь приказал генералу Мипу со своими войсками присоединиться к Мухури. Мипу спросил у этого полководца о церемониях взаимного свидания. «По тому же образу, – сказал Мухури, – как твой государь видится с моим государем». – «Не имею повеления, – отвечал Мипу, – от моего государя, не смею сделать поклонения». Почему и отошел с своими войсками. Но тогда как Мухури пошел осаждать Янь-ань, Мипу, держа лошадь, учинил поклонение пред ним. Нючженьский главнокомандующий Хада и генерал Нахата-майчжу выступили против монголов. Хада с 30 000 расположился на восточной стороне города. Монгольский генерал Мунгу-буха пошел вперед с 3000 конницы и условился, чтобы засадные войска поднялись в полночь. Итак, Мухури приказал солдатам с кляпцами во рту скрытно идти и засесть на восточной стороне города в двух логах. На другой день Мунгу-буха, усмотрев издали нючженьские войска, притворно бросил знамена и литавры и побежал. Нючженьские войска погнались за ним. Мухури выступил с засадой в тыл им, небо сотряслось от литавренного боя. Войска нючженьские совершенно разорялись. Мухури, преследуя их, убил около 7000 человек. Хада ушел в город Янь-ань и, укрепившись в нем, не выходил более. По крепости стен городских и по глубине внешнего рва